Для большего погружения в историю измените настройки темы: Настройки - Стиль - Arizona Style Dark
Темная тема поможет увидеть все детали изображений и текста
Crosses MC - это сборник мемуаров и рассказов в стиле нео-вестерна в байкерской культуре. Screenshot situation имеет постоянно продолжающийся слог. Деление происходит на Тома, которые в свою очередь делятся на Сезоны.
Том первый:
Сезон первый - Под новой луной Описание:
Сезон рассказывает о зарождении мотоклуба, основных героях и байкерской культуре штата Сан-Андреас
Сезон второй - Зияющие знамена Описание: Сезон повествует историю противостояния консерватизма и революционных изменений на Севере
Байкерская культура очень разнообразна в своих формах и проявлениях, но всех участников этого движения точно объединяет несколько вещей. Это прохладный воздух, раздувающий морщины на лице, поскрипывающий материал кожаных доспехов, сладкий хмельной перегар внахлест табачного амбре, верный железный друг и конечно же необъятное простым зевакам чувство свободы. Нет, не той свободы, когда перед тобой отсутствует каторжная решетка или когда руки не связывают финансовые оковы. Это другое.
Не все могут почувствовать настоящую свободу, особенно с графиком 5/2 и переработками от ужина к ужину. Многим просто не хватает даже времени об этом задуматься. А мадемуазель время ещё та чертовка, хитро распределяет наши возможности, а значит и потребности, в том числе потребность быть свободным. Самые любопытные находят в себе силы начать поиски своей свободы, но чаще всего их желание и потенциальный успех выдыхается также быстро как и дешевый виски на открытом воздухе.
Те, кто называют себя байкерами, возможно, одни из немногих, кто все таки преуспел в своих изысканиях. Быть одним из них это не значит иметь в гараже мопед и читать журналы про харлеи, напялив пару колец из дешевого металла. Эти люди долго шли к кульминации своей жизни. На этом непростом пути многие увязли в рутине повседневного быта, кого-то вобрала в себя пучина городской суеты. Они все хотят одного - свободы. И я тоже пришел сюда за этим.
Один парень с важным видом на публику лицезреющих на него журналистов однажды сказал, что с криминалитетом в среде любителей агрессивной езды на двух колесах уже практически покончено, и всего 1% из всех мотоклубов имеют за собой темное прошлое и настоящее. Хм, был бы я там, сказал бы ему, что наше будущее потеряло очень много достойных людей, которые могут мыслить за рамками происходящего. Меня бы точно не поняли, а мамочки на задних рядах начали перешептываться - куда им до этого необъятного чувства в неугоду своим родительским обязанностям, не так ли? С улыбкой и смехом мы принимаем действительность такую, какая она есть. Идущий по этой тропе всегда будет свободным и будет нести эту свободу другим.
Как и в любой повести или романе, а может быть даже и экшн-триллере никак не обойтись без представления, без начального запала для хорошей истории. Итак, вот он я, советский переселенец, можно уже сказать гражданин Штатов, но еще пока не патриот новой отчизны: обычно все свалившие за бугор соотечественники хают новую жизнь и восхваляют свое родительское место, ну, таков уж наш менталитет, так сказать made in Russia. Только бирки на спине не хватает.
Было трудно, как и всем, не нужно тут никого жалеть. В 91-ом как открыли простор для передвижений, так мы с женой и перебрались сюда на встречу американской мечте. Занимательный факт: здесь “американские горки” называют “русскими”, ссылаясь на нашу рискованную и полную безумия жизни. Так вот, для нас первые годы были не американскими и не русскими, они были “адскими”, наверно, именно так и нужно было назвать то развлечение, которое люди часто видят в парках аттракционов в свои выходные и праздники.
Не смотря на все невзгоды, она всегда поддерживала меня. Я часто думаю о том, как мне повезло. С работой было худо, кто захочет брать мигрантов на серьезные должности? Но мы пережили и это. Устаканились или как говорят в наше время “заземлились”. Она устроилась в местное бистро, я очень любил как от ее волос пахнет фритюром и жареной картошкой. В минуты голода это часто замещало вечерний ужин, а иногда и завтрак. Такова жизнь, господа, ужасная и прекрасная одновременно. Я нашел свое место на местной птицефабрике, сидел в офисе, разгребал бумаги и особо не жаловался. Работа была не пыльной, но, конечно же, хотелось и большего.
Снимали жилье в неблагоприятных по тем меркам районах, за окном довольно часто гремели выстрелы, но с годами мы так с этим свыклись, что уже особо и не обращали свое внимание на такие издержки места обитания. Работа-дом, дом-работа, петля зациклилась, а время медленно, но верно утекало в небытие. Семья Пивоваровых, мы были счастливы, и это было главное.
Мы с женой были выходцами из приюта, с ранних лет начали держаться друг за друга, и так оно и продолжилось до сегодняшнего дня. Тот, кто потерял все, когда только открыл свои глаза и увидел первый свет, будет стремительно бороться за свою жизнь и свое благополучие. Не зря говорят, что из таких мест выходят люди без будущего, но некоторые из них становятся людьми очень успешными, все из-за стремления хвататься за эту жизнь и брать от нее все.
Нашу пару сплочало очень многое, а верной пассией была любовь к мотоциклам и прогулкам на двухколесных гончих. Еще на родине мы частенько брали на прокат у знакомых старенький Иж, чтобы колесить просторы вскоре постсоветского пространства под блистающей луной. Она всегда хотела, чтобы у нас был свой байк, на котором можно было в любой момент куда-нибудь сбежать от всего навалившегося. Я тоже мечтал об этом. У нас даже была доска с вырезками из газет и журналов с последними, как говорится, писками мото-моды. Мы смотрели на них и мечтали, мечтали вместе. Приятное чувство, когда кому-то есть разделить с тобой это. После переезда приоритеты сменились, нужно было думать о том как выживать в этой новой среде, и старые мысли как будто бы канули в пропасть грез и забытых мечтаний.
Птицефрабрика Chicken Broiler располагалась в небольшом прибрежном городке Сэнди-Шорс округа Блейн. Штат Сан-Андреас, вообще, разделялся на жителей Центра и обитателей Севера. На Севере жили фермеры, свои угодья формировали небольшие сельские предприятия. Чем-то Север напоминал Техас со своими законами и обычаями. “Городские” недолюбливали “северян” и относились к ним с презрением, называя их деревенщинами. Хотя, эта часть штата была довольно милой и спокойной, чего не скажешь про городскую суету. Свои порядки здесь на трассах устанавливали различные криминальные деятели, через шоссе Сенора каждый день шел мексиканский наркотрафик, но в большинстве своем обычных жителей американского вестерна это не касалось.
Здесь на предприятии я работал уже пару лет в небольшом офисе: принимал грузы от поставщиков из других штатов, проверял отгрузочные документы, вел статистику, по совместительству отвечал за пожарную безопасность, вел переговоры с торговыми точками, иногда при нехватке кадров удосуживалось и поработать грузчиком. Предприятие держалось на волоске из-за крупной конкуренции иностранных поставщиков, но работали как могли. Платили совсем немного и большую часть зарплаты съедала аренда нашей небольшой лачуги, но на пару бургеров с картошкой хватало, и это радовало. Переработок было много, домой возвращался довольно поздно, а иногда и вовсе под утро, что не могло не беспокоить мою леди и служило поводом для ночных скандалов. Но, все всегда обходилось без трагедий.
Жизнь шла размеренно и плавно… До этого дня…
Мой босс тот еще ублюдок. По совместительству еще и заядлый алкоголик, который утром вечно не в духе. Не понимаю как он попал сюда управляющим завода, но видимо у руководства не было денег нанять кого-то покомпетентней, а может быть попросту не хватало на это мозгов, что мне казалось более правдоподобной версией раз ситуация с заводом настолько паршивая. Посмотрев на этих олигофренов, можно было сказать, что вся эта шайка не только не удосужилась диплома MBA, но и вовсе никогда не знала что такое даже среднее образование. Американская элита, что уж тут сказать. Сынки бывших магнатов, которые только и умеют, что неумело просирать отцовские сбережения. Ненавидел я их потому, что со старта им досталась лучшая жизнь, чего точно не скажешь про нас с женой.
Какой трюк выкинет он на этот раз? Дверь открылась и в офисную комнату, переоборудованную из бывшего склада, вошел аромат утреннего перегара, а следом и эта свиная морда, мистер Дэниэлс, как бы это не было бы символично.
- “Ну и что ты мне скажешь?” - вопросительно заявил управляющий, почесывая свой красный от лопнувших капилляров нос.
- “Магазин Ларри и КО отказался от наших поставок, в партии нашли тухляк, Барри”, - ответил я, чуть развернувшись к вторгнувшемуся в мою обитель человеку.
- “Какого черта, Артур? Это был наш крупнейший покупатель! Что мы теперь будем делать, скажи мне!”, - вошел в раш мистер Дэниэлс.
- “А что я? Сандерсы прислали нам второсорт, и ты знал об этом Барри. Более того, ты сам сказал, что у нас нет денег платить по старым спецификациям”, - грозно ответил Артур.
- “Ты будешь меня упрекать, гаденыш! Да я взял тебя на работу, когда другие с брезгливостью смотрели на твою морду. Я здесь твой отец и Бог, кто не позволил тебе сдохнуть от голода или ты забыл?”, - начал орать Барри, выплевывая остатки алкогольной желчи со слюной в разные стороны.
- “Барри, я пахал на тебя на 4 работах за гроши, семью почти не вижу, и это ты называешь спасением. Кто тут еще ублюдок?”, - яростно ответил Артур, встав со своего обсиженного места.
- “Знаешь что, говнюк!? Выметайся! Не хочу, чтобы твоя славянская морда больше тут появлялась. Ты слышал меня? Ты уволен!”, - размахивая руками проорал босс.
- “Да пошел ты, жалкий алкаш… Сам разгружай свои фуры с тухлятиной, и не забудь сопли подобрать, когда поймешь, что ты в дерьме! Ты настолько жалок...”, - ответил Артур, уткнув средний палец прямо в свиное рыло Дэниэлсу.
- “Щенок!”, - закричал Барри и, замахнувшись, нанес удар своей дрожащей рукой прямо в висок офисного пленника.
В глазах тогда помутнело, последнее, что помню - это то, как я свалился на пол и прикрыл глаза. Все как будто замуровала пелена, пелена утреннего тумана, а кровь стекающая с разбитой головы казалась каплями росы. Я был на лугу, солнце только начинало просыпаться. Это был рассвет? Это был закат моей прошлой жизни. Ничего уже не будет по-другому…
Я пролежал в центральном госпитале Пилбокс-Хилл в центре Лос-Сантоса несколько месяцев. Из-за перенесенной травмы и кровоизлияния в мою слабую черепную коробку я впал в кому. Моя девочка ночами плакала над моей койкой. Меня подключили к аппарату и моя жизнь зависела только от него. Моей страховки было недостаточно, чтобы вечно держать меня. Все деньги, что зарабатывала моя жена шли на то, чтобы меня не отключали, надежд оставалось все меньше и меньше… Она брала кредиты и микрозаймы, чтобы погасить долг перед медучреждением, иногда медики шли на уступки и не отключали меня, хотя оплаты не было уже несколько месяцев. Семь долгих месяцев я лежал неподвижно и только слабое пикание аппарата свидетельствовало о том, что мое сердце еще бьется.
- «Проснитесь и пойте, мистер Пивоваров! Проснитесь и пойте!», - раздавалось где-то в темноте этой непонятной пустоты.
С этого началось мое пробуждение и новая пока ещё непонятная жизнь.
Когда меня все таки решили отключить от аппарата искусственного жизнеобеспечения, возникла странная фигура, неизвестный человек в докторском халате. Он не здешний, но иногда появляется в госпитале, чтобы провести пару тройку операций или понаблюдать за жителями стационара. На его халате висел чуть приметный бейджик с надписью «Dr. Nox». Человек видимо только закончил свою работу и как раз собирался домой, но решил поменять свои планы в последний момент. Доктор увидел плачущую рядом с палатой женщину и врачей, размахивающих руками: «Ну и что мы можем поделать? Кто возьмёт на себя ответственность? Я, например, не хочу лишаться работы!».
Фигура заинтересовалась и решила вклиниться в переговоры.
- «Что такое, Саймон?», - поинтересовалась фигура, сблизившись с людьми.
- «Ещё одного отключают, Томас», - сквозь зубы проговорил врач.
Той ночью меня вывезли из государственного госпиталя и повезли в достаточно странной на первой взгляд машине неотложной помощи на окраину Лос-Сантоса, где в глубине гор находился не примечательный объект, похожий с одной стороны на санаторий для престарелых , а с другой - лечебницу для душевнобольных. Здесь за мной хорошо ухаживали, давали импортные препараты, а моя дама могла поселится рядом в нашей индивидуальной палате. Так прошло два месяца, пока я не начал показывать признаки жизни.
- «Проснитесь и пойте, мистер Пивоваров! Проснитесь и пойте!», - раздавалось где-то в темноте этой непонятной пустоты.
Я открыл глаза и увидел его, немного поседевшего мужчину в докторском халате цвета бушующего моря, никогда не видел таких на врачах ни на родине, ни за бугром, как говорят у нас в Русландии.
- “Похоже, что Вы идете на поправку, ну тем лучше...”, - прозвучал голос человека, которого я не мог рассмотреть в лицо из-за заплывших глаз.
- “Не торопитесь, Вам еще набираться сил. Сестра, дайте ему релаксантов, пусть его пробуждение не будет таким резким”, - продолжил доктор.
Через неделю я встал на ноги, моя жена заново учила меня ходить, и поначалу моим средством передвижения была инвалидная коляска. Здесь, в реабилитационном центре было прекрасно все: хорошая природа, свежий воздух и красивые закаты. Какое-то время меня держали под наблюдением, пока мои показатели не придут в норму. Доктора с тех пор я не видел, однако я не только ждал, но и жаждал нашей встречи…
- “Итак, мистер Пивоваров, как Вы себя чувствуете? Вам понравилось у нас?”, - после долгого молчания выкинула свой вопрос фигура в кресле.
- “Уже намного лучше, да и место у Вас отличное”, - отреагировал я.
- “Действительно, я сам горжусь моей маленькой обителью”, - улыбнувшись, сказал доктор.
- “Знаете, я очень благодарен Вам за все, но я долго думал… Долго думал как я смогу расплатиться с Вами, ведь...”, - начал я, но быстро был прерван человеком напротив.
- “По этому поводу не беспокойтесь, мистер Пивоваров, мы уже все урегулировали. Лечение в моем центре действительно стоит очень дорого, сюда съезжаются люди со всех штатов, чтобы получить хороший уход и качественное лечение. Однако Вы уже расплатились по всем счетам...”, - произнес человек в кресле, отрицательно размахивая руками.
- “Но я не понимаю… Доктор кто, простите?”, - недоумевая ответил я.
- “Можно просто доктор Нокс. Дело в том, мистер Пивоваров, что я не только имею диплом в области медицины, но и увлекаюсь генной инженерией. Это мое хобби. Мы полностью восстановили Вас, провели полную диагностику, дополнительно удалили камни в желчном пузыре, сделали несколько процедур по очистке крови и даже вылечили Вашу экзему. Однако, Вы правы, в нашем мире ничего не бывает бесплатно. Мои специалисты позаимствовали у вас образцы костного мозга, за время лечения взяли несколько литров Вашей достаточно редкой крови на переливание, образцы ДНК, а также часть ваших тканей со спины на пересадку моим пациентам. Но не волнуйтесь, это совершенно никак не повлияет на Ваше будущее состояние, я бы даже сказал, что сейчас Вы явно будете себя чувствовать лучше чем прежде. Все документы подписала Ваша жена, так что мы оба выполнили часть сделки.”, - спокойно ответил доктор.
- “Боюсь спросить куда Вы залезали в своих изысканиях моего ДНК.”, - будучи немного шокированным от слов доктора, решил я с юмором разрядить для себя обстановку вопросом.
- “Не дальше, чем потребовалось, мистер Пивоваров, не волнуйтесь.”, - также в ответ съехидничал специалист.
- “Разрешите нескромный вопрос? Зачем Вам мое ДНК и все это, доктор Нокс?”, - с любопытством покосился я на доктора.
- “Знаете, Артур, мой друг из Вашингтона когда-то сказал такую фразу: на нашем островке жизни во вселенной 99% обитателей как мы с Вами могут назвать себя Хомо, и только 1% может добавить к этому Сапиенс. Я человек науки, у меня на это свои интересы и планы.”, - ответил философски человек напротив.
Я удовлетворенно кивнул и вечером мы покинули эту одновременно прекрасную и довольно странную обитель в ожидании снова оказаться дома.
- “Хорошей дороги, и желаю, чтобы мы больше никогда с Вами не встретились… Для Вашего же блага… A questo mondo nulla accade per caso.”, - помахав рукой, провожал машину таинственный доктор Нокс.
Дом, родной дом… Я как будто вернулся в прошлое или это его остатки пытались все еще цепляться за меня. Все по-старому, но что-то не давало мне покоя. Что-то ныло как нарыв и не давало успокоиться, хотя уже вроде бы все минуло и прошло как страшный сон. А может я еще сплю?
Я вернулся на то место, откуда я начинаю свой день, откуда смотрю на свое цепляющееся за грани существование. И совсем не узнаю себя… Все как будто перемешалось, стало настолько неизвестным, насколько это видит маленький ребенок, впервые открыв свои глаза в акушерской палате. Смотрю и совсем не узнаю, кто этот человек? Пленник прошлого или таинственный незнакомец настоящего?
В голове загудело, в уши нахлынул шум морского прибоя, я свернулся и, закрывшись руками, уселся на пол, зажимая виски от ужасного воя. Качаясь вперед-назад, я облокотился на стену и закрыл глаза. Мне нужен был свежий воздух… Мне нужна была свобода…
Я выбежал из дома, накинув на себя мятую рубашку и брюки, и бросился куда глаза глядят. Ночной Лос-Сантос полыхал огнями и дневная суета никак не хотела заканчиваться: кто-то расслаблялся в пятничный вечер в местных кабаках, мексиканские бомбилы скидывали ценники, чтобы заработать за ночь хотя бы на одно бурито, а офисные клерки прожигали свои гроши в местных казино. Все как всегда, все идет так, как и было заложено механизмом, но только одна деталь выбилась из цепи. Только одна шестеренка была в этот вечер не на своем месте. Я бросился по центральной улице, спотыкаясь и падая, расшибая колени об грязный бордюр, пропитанный гарью жженых покрышек, вчерашним соусом от Wendys и кровавыми башмаками местных гангстеров. Встаю и бегу. Бегу не потому что кто-то решил заняться спортом без нужной сноровки, а потому что так нужно. Я проветривался, и это шло мне на пользу.
Пробежав пару кварталов, мои ноги стали сообщать мне нейронными сигналами, что до марафонца мне еще далековато. Я остановился перевести дыхание, сложив руки на колени, и немного согнулся, вправляя небольшую грыжу в 25 позвонке, о которой явно забыл позаботиться мой спаситель. Выдохнул полной грудью и разогнулся. Гул в ушах пропал, а перед моими глазами прямо как картина маслом (но я бы назвал ее картиной с маслом, но моторным) предстало оно. Я долго смотрел на него, разглядывал каждый изгиб покрытого лаком корпуса скозь витрину уже давно дремлющего магазина Motorsport. Это точно было оно, то самое, моя свобода. Я поднял с земли осколок гранитной плитки и через секунду звук разбитого стекла сменился гулом сирены. Я не слышал его и не видел проблесковых маячков, виднеющихся вдали. Я был свободен, свободен как никогда прежде…
Друзей у меня было не так много. Кто вообще будет дружить с “руссо туристо облико морале” в солнечном Сан-Андреасе, где американский кинематограф выставляет нас злодеями и хитрецами, олицетворяющими идеал настоящего преступника и разрушителя спокойствия? “Мы своих не бросаем!”, - произносил герой в одном из заросших плесенью фильмах, и здесь было также. Мы находили своих, свои находили нас - это был хороший вариант, чтобы разнообразить досуг, да и просто не сойти с ума от асоциальности жизни.
Моего товарища звали Эдик, но как полагается любому хитрецу, он сменил себе документы и стал новым американским Эдвардом (чтобы соседи не беспокоились, как же мне смешно). Они с женой Эмилией, которая последовала примеру мужа в выборе нового имени, жили неподалеку от нас, мы часто пересекались по дороге на работу и говорили о новостях, политике и остальной хрени, о которой говорят, чтобы поддержать разговор, когда не знаешь чего бы отстегнуть для поддержания разговора. В общем, приятный человек и прекрасная пара таких же переселенцев. Седой начинал обычным механиком в центральной автомастерской, у него явно был талант до всех вещей, что могут стоять на колесах, да и на белорусской гусеничной тяге. Вначале он поднимал колхоз, а потом колхоз поднимал его, да поднял так хорошо, что парочка вырвалась в Новый Свет. Предпринимательская жилка после стольких лет руководства у него не постарела и недавно он неплохо поднялся, открыв свою собственную мастерскую на Севере. Это конечно был не люксовый центр, но и просто гаражом его хоромы назвать нельзя было.
Я знал, что он пропадает ночами на работе и поэтому моей последней надеждой была его мастерская Siberia, названная в честь региона, где он проходил военную службу. Цены были тут довольно лояльные, но несмотря на это проходняк был слабоват, все из-за локации. Он встретил меня с изумленным видом, когда я застал его перебирающего двигатель на каком-то стареньком масл каре.
- “Воу-воу полегче! Мы уже закрыты, дружище!”, - прокричал он, не узнав меня.
- “Эд, это я, старина, ты чего.”, - ответил я, заглушив двигатель.
- “Артур? Ты чего приперся? И что это у тебя за пушка на колесах?”, - недоумевая сообщил Эдвард.
- “Это долгая история, старина, но мне понадобится твоя помощь.”, - сказал я и слез с байка.
Конечно ему категорически не понравилось, что байк был в угоне, а еще больше ему не нравилось бесплатно перебивать для меня все серийники, зачищая следы моего преступления.
- “Ну ты и козел, как ты мог! Во что ты меня ввязываешь!”, - всхлипывал Эдвард, испачкавшись в новеньком масле при разборе кожуха и остальных деталей.
Эд искусно заметал следы. Он перебил серийники, поработал над электроникой и поставил пару кастомных деталей из своего арсенала. Закончили мы поздно ночью и за перекуром попрощались.
- “Теперь ты обязан дать мне попробовать его, но уже не сегодня. Нас будет ждать один разговор… А сейчас давай по домам, через несколько часов рассвет.”, - промолвил он сквозь дым Страйка и удалился в свою канторку.
Я заехал за ней заполночь. Она очень беспокоилась и не находила себе места. Я молча вошел в дом и сказал ей, чтобы она собиралась. Промолчав, она осталась неподвижно стоять, пока я не вышел из комнаты с нашими кожаными бомберами, купленными на распродаже на рынке.
- “В этом будет теплее, сейчас в самый раз.”, - сказал я, стряхивая осевшую пыль с кожаных курток.
Беспрекословно она молча послушалась, надевая куртку, и удалилась из нашей обители, ухватившись за мою руку. Я хотел показать ей свободу, хотел исполнить ее мечту.
Мы мчали по хайвею, проверяя возможности четырехцилиндрового двигателя. Все было в этом прекрасно… Она прижималась ко мне сзади, а я маневрировал на небольших уклонах. Стрелка спидометра перестала давать отсечку и явно была не важна в этой истории. Мы свернули с трассы и помчали по дороге к горному хребту, где нашли место, наше место. У нее не было вопросов “что” и “откуда”. Ей нравилось все, ведь это и была ее сказка, ведь в этом было ее спокойствие и свобода. Обнимаясь, мы молча смотрели на новую Луну как на новый эпизод в нашей жизни, который плавно переходил из повести в настоящий роман спустя столько лет. Мы оба были свободны, и эта свобода пеленала нас и наделяла новым стремлением к жизни.
Мы вернулись домой и все вопросы отпали. Кто я? Где я? Зачем я иду? Для меня и для нас все было определено. С новолунием приходит и новая жизнь - жизнь, которая пробудилась в нас и в каждом по раздельности. Я как будто проснулся от пленившего меня сна. Я пробудился...
Yellow Jack - это бар с историей, владельцы менялись, а место оставалось, кто-то не вывозил аренду, а кто-то попросту не умел вести дела. Популярностью бар особо не пользовался, так как находился в одной из самых дальних глубинок штата. Помимо прочего, это все таки был Север. Бар стоял на пересечении пары двухполосных шоссе, которые проходили вдоль континента, местной достопримечательностью служила непосредственная близость к Федеральной исправительной колонии Болинброук штата Сан-Андреас. Замечали это место только местные завсегдатаи и точно знали, где можно выпить настоящего бельгийского эля, черт его подери. История еще не затронула эту святыню, но мы медленно, но верно будем подбираться слово-за-словом к этой частичке сюжета.
С последних мгновений повествования прошло достаточно времени. Лениво и скучно проводить время, засиживаясь на одном месте. Помимо этого пустые карманы говорят сами за себя… Советские люди обладали особым терпением, таким, что уверовали в фразу “Не в деньгах счастье”, но что тут сказать, воспитание такое, менталитет… Посмотришь на этих седобородых с журналов Forbes и скажешь немного по-другому. Счастье то, не в деньгах, но это инструмент его достижения. Возвращаясь к исходной точке, не хотелось снова питаться запахом накипи уже худо функционирующего фритюра, хотелось дышать, да так, чтобы полной грудью и вместе.
Повстречавшись с Эдвардом вновь, я сразу понял, что мы на одной волне. Он тогда, все обдумав, оценил мою выходку с правильной стороны. Свою мастерскую он отстроил не на пенсионные отчисления и точно не на капитал бывалого колхозника. Тут как и везде была своя изюминка, свой предпринимательский запал. Эд поведал мне, что перебивать номера - это меньшее, что он делал, и что есть за этим всем бизнес покрупнее. Рассказывал он про заказные угоны, как в его ангар загоняли десятки авто, и какой процент он с этого имеет. Седой не был в этом бизнесе центровым, но без его рук сухим из воды выходило бы намного меньше таких же отчаявшихся. Я, в свою очередь, поделился с ним своей историей, она не была такой красочной и отчасти криминальной как его, но друг друга мы точно поняли. Тогда он и предложил угонять тачки самостоятельно, чтобы не быть на правах комиссионщика, а делить все поровну. Он имел выход на конечного покупателя, так как декриминализировал транспорт под нужды клиента. Мне идея понравилась и мы начали с азов: он показывал мне все фишки систем и их недочеты, как вскрывается транспорт и работает система зажигания. Пару месяцев он готовил из меня бывалого угонщика, проверяя усвоенные знания на реальных аппаратах его клиентов. Я начал гонять ему тачки. Вначале это были совсем непримечательные бюджетные варианты, после класс автомобилей начал расти. Мы продавали отмытый транспорт в перемешку с объемами его “работодателя” и делали себе неплохие деньги. Но, как и в любом бизнесе, нам всегда было мало.
Как и любому другому бизнесу нам нужны были люди, ведь без такого инструмента вряд ли получится успешное крупное предприятие. Мы начали вовлекать в наши дела работников Эдварда, которые уже немного знали о теневой стороне доходов их руководителя, да и они сами были не против хорошенько подзаработать. Мы выработали себе фирменный компанейский черно-желтый стиль, всем очень понравились наши с женой бомберы, да и достать на рынке их было не так уж и сложно. Отличительной особенностью наших людей была любовь к быстрым скоростям, хорошему тюнингу и дикому северному образу жизни. Эдвард, покатавшись на байке, прикупил и себе такой же, уж очень его вдохновила эта эстетика мотоспорта как идея, а как мы знаем, идеи имеют тенденцию захватывать мысли и желания людей.
Обыватели северной глубинки все чаще и больше видели людей на байках в старых бомберах с желтой эмблемой какой-то старой обанкротившейся швейной фабрики в форме перекрестия. Странно, что в то время такая одежда оказалась непопулярной среди городских масс, но нам точно она приглянулась - это была наша рабочая форма, это был наш отличительный знак на дорогах Сеноры и прилегающих мелких трасс. Нас мало кто тогда знал, но местные называли нас “Крестами” и с любопытством наблюдали за нашими передвижениями.
Когда бизнес только начал расцветать, вначале к нам присоединился япончик, который работал в мастерской Эда мастером по электронике. Весельчак по жизни с большой страстью к японскому автопрому, так бы я охарактеризовал Акимото. Этот спец мог взламывать электронику на расстоянии, придумывал различные способы обхода охранных систем. Он сильно помог нам с Эдом перейти на “рыбу побольше”, когда мы стали гнать спорткары. Как известно, чем дороже стоит тачка, тем сложнее ее угнать, и тут уже дело не в том сколько систем напичкано в эти пластиковые ведра на колесах под распиаренными брендами, а в том, что такие авто очень хорошо охранялись, а места их стоянок были напичканы десятком видеокамер.
После к нам присоединились Хьюго и Серго - два брата-акробата. Они действовали вместе, начинали с небольших угонов, пока мы их не посвятили в дела покрупнее. Они ранее работали обычными механиками и пришли к нам по объявлению, когда их босс не вывез бизнес и прикрыл свою лавочку. Они отлично справлялись и даже угнали для себя пару собственных байков, чтобы держать марку нашего маленького бизнеса. Угонять на байках, работая парами, было действительно удобно, ведь эти железные монстры могли протиснуться где угодно и, в случае чего, уйти от погони узкими переулками.
К нашей компании также присоединился Арсен - потомственный армянин с коммерческой жилкой. Арсенчик хоть и был молод, но это совсем ему не мешало находить нам новых покупателей на запчасти, поставщиков информации. В общем, он координировал наши заказы и подкидывал нам работку. Это был парнишка с высокими моральными устоями и понятиями, и так как он был армянином, вызывал доверие у людей своим шармом.
Душой компании несомненно стал еврейский парень по имени Хикигая. Ранее он трудился в качестве вышибалы в центральном клубе Лос-Сантоса, но его оттуда выперли из-за его страсти к разведению конфликтов. Это был достаточно крепкий парнишка с хорошим чувством юмора, которое, по его мнению, понимали не все и часто пытались вломить ему за брошенное невзначай словцо. За неимением средств к существованию, он ушел работать клоуном в местный парк аттракционов, где спустя пару дней наметелил своего босса и ушел в запой. Как и большинство людей, он нашел нас по объявлению и стал охранять наше заведение от нежданных гостей и недовольных клиентов. Вскоре мы привыкли к его выходкам и уже не могли представить нас без них.
Наши с Эдом жены хорошо сдружились и начали заниматься хозяйственной деятельностью предприятия. Эмилия занималась ведением бухгалтерии и контролировала склад запчастей, что позволило ей теперь быть ближе к мужу в любое время суток. В качестве фишки она придумала наносить на продаваемые запчасти от нашей мастерской фразу “Из Сибири с любовью”, и искусно вырезала нашу метку перед продажей клиентам. Она считала, что раз уж мы взялись за свой бренд, то его надо правильно раскручивать, чтобы наши покупатели возвращались именно к нам.
Спустя время нас заметили. Внимание начало поступать как от служителей правопорядка, так и от крупных криминальных деятелей штата. На трассах чаще и тщательней стали досматривать владельцев мототранспорта, ориентировки летели каждый день и штатники уже не справлялись с таким количеством нераскрытых преступлений. Наши клиенты предложили нам войти в оружейный бизнес - это было более опасное занятие, но, посовещавшись, мы решили расширить зону своего влияния. Стали перевозить контрабанду и держать у себя на складах боеприпасы, оружие и взрывчатку и распределять все это за хорошие деньги в зоне нашего влияния - на Севере. У нас были лучшие цены, гарантия безопасности, а самое главное - у нас уже было какое-никакое имя. Впридачу к деталям мы также начали маркировать оружие, и “с любовью” теперь продавались не только тормозные колодки, покрышки и детали двигателя, но и автоматы, помповые ружья и другой арсенал “из Сибири”.
Наших сообщников становилось все больше и больше, а амбиции росли, и тогда, накопив свой первый миллион, мы решили сделать отличное вложение в будущее нашего бизнеса. Неподалеку от нас находился старый заброшенный бар с непримечательным названием Yellow Jack. Он давно стоял на торгах и не находил своего покупателя уже долгие годы. Заведение понравилось нам своей локацией и антуражем, именно поэтому большую часть своих сбережений мы потратили на первый взнос кредита для его выкупа, а также взяли на себя оплату всех сборов и восстановление нашего нового дома. Над благоустройством работали сообща и уже через пару месяцев зарегистрировали заведение, получили все необходимые лицензии на торговлю и запустили его. Название менять не стали, потому что ценили память этих стен и тот воздух внутри, который уже стал нам родным.
Вместе с баром появилась и идея создать что-то запоминающееся, что бы понравилось нам всем и усилило видимость нашего бренда. Тогда мы и основали мотоклуб, а штабом был всеми полюбившийся Yellow Jack. Мы долго выбирали название, но пришли к единому выводу: нас уже знают как “Крестов” и наша продукция сервируется под маркой “Siberia”. Так и появились мы - Siberian Crosses MC, чья история только начала свой путь. По праву основателями клуба считались мы с Эдвардом: я занял пост Президента, а он Вице-президента. Люди со всех уголков штата начали притягивать к этому месту, притягиваться к нам, пока мы - основатели, не поняли, что это уже не маленький бизнес в закромах, это целая империя единомышленников. Мы выработали правила и систему званий, что присуще любому мотоклубу, так прониклись этой байкерской идеей, что она захватила нас. От прежней жизни остались только закоулки воспоминаний и выцветшие фотографии. Мы функционировали как полноценная организация, как единое братство, что нравилось всем участникам. Попасть в мотоклуб становилось сложнее, за качеством кадров следили поставленные люди, которых мы направляли и вселяли в них дух нашей идеи и, конечно же, неплохо платили. Север принял Крестов, а мы следили, чтобы местные дороги были безопасны для жителей. Мы были тут королями, властью и законом, что не могло не возвышать нас в наших же взглядах и идеях. Ни одна криминальная деятельность на Севере не проходила без нашего ведома, а кто переступал черту рассчитывался с нами по счетам. Кресты не признавали влияния других криминальных организаций в зоне своего влияния и вскоре небольшие банды и объединения начали советоваться с нами по поводу их деятельности в регионе. Кому-то мы разрешали вести свои дела здесь, а кому-то прикрывали лавочку. Северная монополия диктовала свои порядки и не признавала выскочек из Центра.
“Из Сибири с любовью” - этой фразы боялись все залетные, потому что можно было услышать ее только в последние секунды своего жалкого существования. У нас были люди, оружие и наше имя. Местные часто обращались к нам за помощью, потому что знали, что законники не смогут решить их проблемы так, как это делаем мы. Каждый вечер мы собирались тут в баре и проводили свои мото-сходки, чтобы решать насущные проблемы клуба и каждого по раздельности.
- “Я хотел бы кое-что сказать”, - подняв свой бокал с бельгийским элем, прокричал басистым голосом Хикигая.
Все обыватели заведения развернулись на него с улыбкой в ожидании новой выходки.
- “Как и везде, во всем этом чертовом мире и за его окраинами есть определенная иерархия: от жертвы до хищника, от дичи до охотника”, - продолжил жилистый байкер, держа в руке пинту.
Бармен выключил музыку и сконцентрировал как и все свое внимание на спикера.
- “Так и на нашем любимом Севере есть свой порядок, о котором я сейчас всем Вам поведаю. В самом низу пищевой цепи находятся эти Гринго, которые не признают нашей власти: они считают себя сильными, но крайне ошибаются в своих выводах”, - сообщил довольно пьяный человек под возгласы толпы.
- “Следом за низшей ступенью идут бизнесмены, которые отказываются сотрудничать с нами, это тот еще сброд, противно слушать их мольбы, когда приставляешь револьвер к их тупой башке”, - продолжил Хикигая, набирая обороты и концентрируя внимание на своей персоне.
- “После идут мирные обыватели нашего Севера - послушные и праведные люди, о которых мы заботимся. Они рады видеть нас в своем доме, хотя я часто замечаю как от нашего присутствия коленки под столом начинают трястись.”, - съехидничал рекордсмен по распитию хмельного.
- “Далее идут наши верные прОспекты, желающие присоединиться к нашей общине и стать членом прекрасной семьи. Они уже вступили на праведный путь свободного человека и вышли из разряда добычи”, - немного приподняв бокал к столику с новичками, выпил за них байкер.
- “Ну пару слов сказать нужно и о наших Крестах, которые с нами уже давно. Ветераны нашей обители достойны отдельного тоста и признания”, - сделал еще один глоток Хикигая, развернувшись к совету ветеранов клуба.
- “Практически на вершине пищевой цепи стоят наши отцы - основатели, которые показали нам что такое свобода и задали нам вектор борьбы. За них выпьем отдельно.”, сказал человек, пригубив пинту, обратившись к нам с Эдом.
- “Ну и конечно же на вершине всей этой земной суеты стою я, потому что из Вас молокососов никто не сможет перепить меня в честной схватке за галлон пива.”, - посмеявшись прокричал байкер под возгласы и аплодисменты толпы.
Так и шла наша жизнь, весела и размерена, полная опасностей и теплых моментов. Люди приходили - люди уходили, но Кресты жили всегда, ведь идею не вытравишь из реальности, пока она живет хотя бы в одном человеке, который следует ей.
Как и у любого бизнеса, у нас были свои рынки сбыта, начиная от мелких единичных заказчиков, заканчивая крупными компаниями и предприятиями. Как говорится, мажоритарные спонсоры всегда ценятся на вес золота, особенно если большая часть выручки приходится именно на них. Этим миром правят деньги, и если ты разведал богатые залежи без риска для своих работников, то нужно держаться за такой рудник. Нашим источником денежных ископаемых в перехлест с взаимовыгодным сотрудничеством был монополист в сфере каршеринговых услуг на рынке Лос-Сантоса. Эти ребята называли себя Блэками и делали успешный бизнес в центральной части штата. Наше знакомство началось еще с тех времен, когда мы с Эдом начали подтасовывать свои тачки в общую колоду “крапленых” карт. Они быстро смекнули, что брать напрямую дешевле, и исключение посредников из этой цепи делало их бизнес еще безопасней.
Так случилось, что в какой-то момент мы забрали часть деловых отношений их партнеров по бизнесу, которые также держали Los Santos Customs и гоняли транспорт, однако управляющие каршеринговой компании умели грамотно разделять личное и бизнес, также как и выбирать деловых партнеров. Мы разделили зоны своего влияния: их ближневосточные друзья заняли Центр, а мы остались наводить порядки в своем доме - на Севере, так сказать, установили криминальную юрисдикцию и не лезли в отношения друг друга. На этом и смыли наш нарастающий конфликт. Блэков интересовали непростые экземпляры транспорта. Большую часть они брали для работы, однако были и персональные заказы. Все просто: мы вовремя гнали, они вовремя платили.
Когда наш клуб вошел в оружейный бизнес и получил возможность заочно зафиксировать на его членах еще десяток уголовных статей, к нам начали обращаться за решением вопросов в нашей части континента. Парни в черном тоже были “не пальцем деланы” и знали толк в разборках с участием свинца. Но Север был нашей стезей, а значит, чтобы свинец добрался до своего адресата, им нужен был хороший проводник. Во-первых, наших людей сближали общие цели, хоть и подход к их реализации был у каждого свой. Во-вторых, нас сближали деньги и выгода, которую мы получали, работая вместе. Чем дальше шел бизнес, тем больше это сближало не только наши компании, но и сплачивало наших людей.
Когда доверие между нами возросло, мы стали участвовать в жизни друг друга: ходить на свадьбы, проводить праздники, оказывать безвозмездную поддержку. Именно тогда мне поведали интересную историю, которую я хотел бы оставить на бумаге здесь.
Судьба очень интересно распорядилась людьми, которые стояли у истоков создания компании. Вы можете сами приглядется, сами все увидеть. Все началось с магического числа 13. Это число величают “чертовой дюжиной”, для кого-то это означает неудачу, а для кого-то приводит успех. Небольшое наблюдение: если вы посмотрите на логотип каршеринговой компании Black (а именно латинская буква B, которая находится в нарисованном квадрате), вы сможете увидеть, что буква “B” - это число 13, просто отлепите левую стенку буквы от ее правой части. Мир полон символов и только зрячий может не только увидеть, но и понять те знаки, которые подает ему случай.
Дело в том, что родословная управляющего звена не так проста. Вы знаете только поверхностные слухи и суждения, которые отматывают пленку времени лишь на несколько лет назад, однако все началось намного раньше… Несколько сотен лет назад люди, которые величали себя ■■■■■■■ были на периферии главных событий еще той древней современности. Именно тогда зародились первые ■■■■■■ , и начало свое существование древняя община ■■■■■■■■■■■■. Кто-то называл ■■■■■■■■, а ■■■■■ ■■■■■■ ■■ ■■■■■■■■■, однако это не помешало ■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■ родовое ■■■■■■. Среди ■■■ ■■■■ ■■■■■■■■■■■ оккультного ■■■■■■■■■■■■■. Каждый из ■■■ ■■■■■■■■ на крови ■ ■■■■■ ■ ■■■■■. Проклятие ■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■ семью, но ■■■■■■■■ тринадцать ■■■■■■■. С тех пор ■■■■■■ новая кровь ■■■■■■■■■■ ■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■. Но ■■■■ ■■ тринадцати ■■■■■■■■■ погибал ■■■■■■■■ ■■■■■■■ ■■■ ■ год. ■■■■ ■■■■■ ■■■■■, ■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■ селекционерами. ■■■■■■ ■■■ ■■■■■■■■■ ■■■■■ членов ■ ■■■■■■■■■■■■■■ ■■ ■ ритуалу.
Именно поэтому число 13 символизировало и силу и слабость каждого из них, и каждый, кто вступил на этот путь был готов к тому, что ему предназначалось. Кто поверит в эти сказки, правда? Однако, с каждым днем я начал подмечать за ними все больше и больше для себя, и те легенды уже не казались такой простой историей, какой могли быть. Именно тогда они и предложили мне…
(лист был неаккуратно вырван из книги, а на внутреннем корешке виднелись пятна крови)
Как и в любой истории, есть какое-то незаконченное дело, выполнение которого принесло бы удовлетворение его автору и частичку вселенской справедливости в общий антураж рассказа. Моим незаконченным делом был Барри Дэниэлс. С того случая утекло много времени, но время, как мы знаем, имеет свою память. Мою госпитализацию списали на производственную травму и руководство птицефабрики даже не почувствовало того накала, какой был бы если бы я тогда оставил свою жизнь как многие работяги в свой день Икс. Как пишут в священных писаниях, каждый получит по заслугам, нужно лишь иметь терпение, ведь Господь четко распределяет свои обязанности и не успевает следить за теми, кого должна настигнуть кара Небесная. Сегодня я буду Господом Богом и только я буду вершить правосудие на своей земле.
Рабочий день только начинался, но Барри уже пригублял спиртное прямо на рабочем месте, сложив свои вонючие портки на стол. Мы наведались к нему невзначай небольшой группой. Он услышал рев моторов и вышел, шатаясь со своего рабочего места. Но картину, которую он увидел, явно ему не понравилась. Сквозь заплывшие от алкогольных паров глаза он увидел меня, он сразу не узнал, пока я не начал свою речь.
- “Привет, Барри, не забыл меня?”, - произнес я, поглаживая металлическую бейсбольную биту в своих руках.
- “Артур? Я думал, что ты умер. Сколько лет-сколько зим, привет дружище.”, - дрожащим голосом произнес Дэниэлс.
- “Я рад, что ты не забыл меня, Барри, столько времени прошло, но знаешь, мне приятно, что ты помнишь всех тех, кто горбатился на тебя.”, - сказал я сквозь призму своих очков.
- “Артур, я не хотел… Положение было очень плачевное… На меня давило руководство...”, - вопил директор, отстраняясь шаг за шагом назад.
- “Тише-тише, Барри, все хорошо. Я просто хотел рассказать тебе одну историю.”, - спокойным басом говорил я.
- “Я почти умер тогда, прямо как ты и хотел, почти отошел от дел как большинство тех клерков, которым не нравилась твоя рожа. Но, знаешь, по воле случая я не подох, и для этого старались очень много близких мне людей, Барри. Ты знал как мне сложно, как моей семье сложно, но тебя интересовала только твоя выпивка. Ты взял на душу большой грех, Дэниэлс, и спокойно жил с ним до сегодняшнего дня, надеясь, что тебя это больше не коснется, ты не помогал моей семье, когда меня, можно сказать, уже хоронили, ты даже не позвонил моей жене и не попросил прощения, сраный ты урод, не навестил меня в госпитале. Тебе было по барабану, ведь вы сделали так, что все для вас обошлось. Бог все видит Барри, но он не принимает никаких решений, блюдя свой авторитет и ценность его репутации. Это его методы и его путь. Но на Севере Бог один, и сегодня, Барри, он пройдется по всем грешникам нашего дома.”, - сообщил я и вмазал по коленной чашечке своего старого обидчика.
Он завопил, начал умолять меня и просить прощения, предлагать деньги, буквально сдался мне в рабство на мгновение.
- “Барри, мне все это не интересно. Все о чем ты говоришь, я получил и построил сам без твоих подачек и извинений, как думаешь, мне сейчас это интересно?”, - сказал я и, размахнувшись, влупил Дэниэлсу по ребрам.
Тогда я избил его до полусмерти, он был жалок и глотал от боли собственные сопли вперемешку с кровью, с него было достаточно. Я не хотел его убивать, а лишь преподать достойный урок. Он плакал и умолял меня как девочка, а ,как известно, Господь всегда был милостив.
Закончив дело, мы покинули завод с разных выходов, но нас с Эдом ждал сюрприз. Возможно кто-то из персонала заметил следы нашего пребывания и вызвал копов. Мы не стали играть в героев и смиренно подняли руки.
- “Департамент Шерифа округа Блейн, поднять руки и медленно подойти к автомобилю!”, - кричал граммофон полицейского автомобиля.
Нас заковали и закинули на заднее сидение в ожидании распоряжения старшего руководства. С персонала сняли показания, а Барри увезли на первой скорой в местный травмпункт. Такого исхода мы точно не могли ожидать. Меня заставили спуститься с небес на Землю, где всем правил закон - закон миллионеров, продажных копов и политики.
Меня с Эдом перевезли в участок и начали досматривать, сделали снимки наших криминальных рож. Огнестрела при нас не было и то, спасибо воле случая. Мы сильно “напачкали” там на заводе и были пойманы в клетку. На время нас оставили в обезьяннике, пока следователь не явился на рабочее место. У него была папочка с показаниями свидетелей, наши досье и вся хронология событий. Это был умный и подготовленный человек.
- “Добрый вечер, мистер Пивоваров, меня зовут Сергей Кот, я являюсь следователем из департамента шерифа округа Блейн.”, - сообщил вошедший человек.
Дела были плохи, тогда казалось, что все накрылось из-за нашей неосторожности, зверь был загнан в клетку.
Нас с Эдвардом развели по разным комнатам и начали опрашивать по раздельности. На такой случай у нас были свои заранее подготовленные договоренности, которые заключались в том, чтобы никогда не признавать вину и никогда не сдавать своих. Мы были наслышаны про рычаги давления силовиков и несколько раз имитировали ситуацию с поимкой на друг друге и своих единомышленниках, чтобы не сказать лишнего и выйти сухим из воды в случае чего.
- “Давайте по порядку, мистер Пивоваров...”, - нарушил смиренное молчание детектив, сидящий напротив.
- “Вы вломились на территорию птицефабрики Chicken Broiler и избили там человека по имени Барри Дэниэлс, нанеся ему серьезные травмы, ваши действия были осознанными?”, - вопросительно сказал человек напротив.
- “Не понимаю о чем Вы говорите, детектив Кот, я не избивал никакого человека, хотя на заводе я был, чего уж тут скрывать.”, - утвердительно ответил я.
- “Свидетели видели как группа из нескольких человек на байках предположительно с оружием заходила внутрь, после чего в управление Шерифа поступил вызов. ”, - настаивал человек в кресле напротив.
- “Как видите, при мне не было никакого оружия, детектив Кот, о какой группе идет речь? Мы были там вдвоем с моим компаньоном.”, - не успокаивался я.
- “Тогда назовите причину своего пребывания на фабрике, мистер Пивоваров? ”, - сказал детектив, сложив руки в замок.
- “Заехал за документами с прошлого места работы, не более.”, - спокойно сказал я тотчас.
- “Вы ранее работали на мистера Барри Дэниэлса?”, - с любопытством поинтересовался Кот.
- “Да, было дело, работал на комбинате, но потом ушел по личным причинам.”, - рассказал я без подробностей офицеру.
- “Эта личная причина связана с полученной вами производственной травмой два года назад?”, - не останавливался в своих вопросах офицер.
- “Именно так, я решил найти место поспокойнее и больше времени уделять семье.”, - ответил я на вопрос легавого.
- “У Вас были конфликты с мистером Дэниэлсом пока Вы работали на фабрике?”, - продолжил детектив, не отпуская накалившуюся атмосферу.
- “А у кого их не было, мистер Кот? Спросите любого рабочего про мистера Дэниэлса и они расскажут, что это за человек.”, - с усмешкой ответил я, откинувшись в кресле.
- “То есть, Вы хотите мне сказать, что это не Вы и не Ваш, как Вы выразились, компаньон напали на директора? ”, - рассерженно со злобой в голосе ответил офицер.
- “Господа ради, детектив Кот, я не вижу никаких причин этого делать. А что говорит сам мистер Дэниэлс?”, - задал вопрос уже я.
- “А это уже Вас не касается, мистер Пивоваров.”, - наклонился ко мне офицер и посмотрел прямо мне в глаза.
- “Детектив Кот, с Вашего позволения, я тут уже несколько часов, на моих руках тяжелым грузом висят браслеты, однако не Вы, не я не знаем что там произошло, и, как я подозреваю, мистер Дэниэлс не дает комментариев по поводу ситуации. Ни я, ни мой товарищ не нападали ни на кого и никуда не вторгались, а значит, что я здесь нахожусь незаконно. Если у Вас будут какие-либо еще вопросы, можете адресовать их моему адвокату. Надеюсь мы закончили?”, - закончил я и с лыбой уставился на детектива.
- “Не закончили!”, - прокричал детектив, ударив ладонью об стол рядом со мной, и немного привстал.
- “Это Вам не детские игры, мистер Пивоваров, и если Вы играете со мной, то очень сильно поплатитесь, все Вы. Надеюсь Вам теперь ясно.”, - продолжил кричать детектив, после чего нажал на кнопку вызова, приглашая офицеров в помещение.
Детектив был очень зол, а меня увели обратно в обезьянник, сделав еще пару фото на память. Меня и Эда поставили на учет, но оснований, чтобы держать нас у них не было. Барри понял, что нужно закрыть свое хлебало, потому что так он еще никогда не боялся за свою жизнь. Придя в себя, он отказывался давать показания и просто молчал, умоляя отпустить его домой к выпивке. Нас держали за решеткой еще несколько часов. Я видел как Эдвард вышел из допросной и подмигнул мне, это был хороший знак. Здесь за решеткой воняло сыростью, грязными бездомными и засохшей кровью вперемешку с дерьмом - сказочный запах и зрелище, или как говорили в одной рекламе “Райское наслаждение”. Экскурсия мне понравилась, да и Эдварду тоже, но нам пора было собираться домой…
- “Эй, Вы двое! На выход!”, - прозвучал голос офицера по ту сторону решетки, после раздался сигнал и дверь отворилась.
Нам сняли наручники и повели на выход. За нами пристроился детектив и перед тем, как нас вывести в холл, приблизился ко мне и сказал шепотом: “Я буду следить за Вами мистер Пивоваров, за Вами и Вашими дружками на байках. Сегодня Вам может и повезло, но удача не всегда будет на Вашей стороне.”
Я развернулся к нему и промолвил: “И Вам тоже хорошего дня, детектив Кот.”
Наши проследили за тем местом, куда нас свезли и посылали девочек разведать обстановку. Все ждали, что же случится сегодня вечером, какое судьбоносное решение будет принято на наш счет и насчет всего мотоклуба. Клуб собрал всех наших и выставил наблюдательные гарнизоны, все ждали финала и надеялись на лучшее. Когда мы с Эдвардом вышли из стен заточения, все томно выдохнули, удача сегодня действительно была к нам благосклонна. Нам подогнали байки и вместе мы направились в нашу обитель, отмечать еще один успешный день в кругу близких.
Такова наша жизнь, полная опасностей и игры на грани, что уж тут поделать, но эта жизнь лучше той, что была, и наверняка лучше любой другой, что могла бы быть. Мы все горели этой идеей и боролись за свое существование. Наш бизнес продолжал расти: легавые ломали головы, синдикаты не вылазили в зоны нашего влияния, а коммерсы несли нам проценты со своих сделок. Механизм был отлажен - шестеренка нашла свое место в своем собственном мире, и этот локомотив безумия, риска и свободы уже никто не мог остановить...
Попадая под предводительство мотоклуба, человек получает статус Hang Around (болтающийся рядом) и стремиться стать кандидатом на полноправное членство - Prospect (кандидат).
Для того, чтобы получить статус Prospect, потенциальному члену клуба нужно иметь любой байк, слушать указания старших и являться на мото-сходки.
Союзники являются друзьями клуба, имеют определенные интересы и привилегии (выше, чем обычные проходимцы), однако не являются частью байкерской культуры, не претендуют на полноправное членство. Их участие в организации ограничивается бизнес-интересами, получением покровительства и взаимовыгодным сотрудничеством. Данные лица обязаны представлять интересы клуба, однако не обязаны являться на мото-сходки и участвовать в деятельности организации, они просто существуют и являются близкими к участникам клуба людьми. Могут быть представителями другой семьи со своими интересами. Такой контингент получает статус Support.
“Забив” является процессом вступления человека в мотоклуб, который одобряется голосом большинства ветеранов клуба. Забив представляет собой нанесение татуировок мотоклуба и получение одобрения на ношение официального дресс-кода.
В мотоклубе младший по статусу всегда слушает и делает то, что говорит старший по статусу без выражения сомнений в его словах и действиях. Действует правило вето на любые споры.
Crucified one (Распятый) - полноценный участник мотоклуба с правом голоса на мото-сходках. Такой человек вступил на путь свободного человека и принял все правила и обязанности, которыми наделил его Клуб.
Nomad (Кочевник) - полноправный член Клуба, который предпочел отшельнический образ жизни. Обычно кочевниками становятся старые члены Клуба, которые выбрали волю вопреки братства. Чтят традиции Клуба, носят нашивки, но не являются постоянным контингентом байкерского клуба и культуры.
При объявлении мото-сходки все свободные участники клуба в обязательном порядке собираются в установленном месте в установленное время. Если участник клуба не имеет возможности присутствовать на мероприятии, он обязан предупредить старших и обосновать причину отсутствия. Причина одобряется или отклоняется любым ветераном клуба, но его решение может быть оспорено на сходке.
“Перебивом” является присоединение другой организации/семьи к клубу по предложению руководящего состава или по одобренному запросу.
“Перебив” служит поводом к принятию всех правил клуба и ношению официального дресс-кода, является основой и первым шагом для создания Чартера мотоклуба.
Чартер мотоклуба - отделение/филиал мотоклуба, который руководствуется правилами и традициями головного отделения (основного отделения/Основателей) Клуба, но ведет свою собственную политику на новой территории.
Лидер “перебива” является Президентом своего Чартера и вторым Капитаном в головном Чартере, а его люди становятся Распятыми полноправными членами Клуба. Лидер “перебива” управляет исключительно своей байкерской ячейкой, если иного не предусмотрено решением совета Управляющих Клуба.
Каждый участник обязан носить куртку с символикой клуба с момента ее официального вручения и не снимать ее без разрешения руководящего состава.
Veterans (Ветераны) Клуба представляют собой незыблемую власть над всеми процессами внутри организации. Подчиняются Президенту и Вице-президенту.
Президент и Вице-президент устанавливают правила и диктуют политику мотоклуба. Их слово - закон, даже если это когда-либо будет противоречить писаным и неписаным правилам и морали.
Treasure (Казначей) - особый статус байкера, который ведает всей бухгалтерией и казной Клуба. Без его присутствия только Президент и Вице-президент могут вскрывать сейф, отчитавшись после Казначею о тратах общака.
Женщина может войти в клуб полноценным членом, если она входит в него под предводительством одного из мужчин-участников клуба. Действует правило закрепления за байкером.
Неприкосновенность женского пола и женского достоинства гарантируется, если женщина закреплена за каким-либо участником клуба.
Мы сильные, а они слабые.
Положение о нашивках и рокерах
President(1 нашивка на Клуб, обладатель руководит столом) - нашивка Президента Клуба Выдача нашивки: основатели клуба когда-то провели своё первое голосование и выбрали первого Президента, с чьего молотка уходят и реализуются все решения Лишение нашивки: один из обладателей нашивки Veteran на мото-сходке выдвигает вотум недоверия Президенту, имея на это весомые причины, проходит голосование. Если большинство голосов Ветеранов будет отдано за смену власти, то назначаются новые выборы Президента, нашивка срезается.
Vice-president (1 нашивка на клуб, обладатель руководит столом) - нашивка Вице-президента Клуба Выдача нашивки: Президент Клуба при вступлении в должность выносит кандидатуру Вице-президента на голосование Клуба. Если за претендента проголосуют 100% заседающих, то член Клуба заступает в должность. Лишение нашивки: один из членов Клуба на мото-сходке выдвигает вотум недоверия Вице-президенту, проходит голосование. Если большинство голосов будет отдано за смену Вице-президента, то назначаются новые выборы, нашивка срезается. Член Клуба может быть лишён данной нашивки по распоряжению Президента Клуба.
Treasure (1 нашивка на Клуб, обладатель сидит за столом) - нашивка Казначея Клуба, единственный человек который контролирует казну Клуба, платит по счетам и собирает все виды членских взносов (деньги, купоны, иное) Выдача нашивки: выдаётся Президентом Клуба, либо Вице-президентом по согласованию Лишение нашивки: изымается Президентом Клуба, либо Вице-президентом по согласованию
Road Captain (1 нашивка на Клуб, обладатель сидит за столом) - нашивка Дорожного Капитана - первого помощника Президента и Вице-президента, куратора всех участников Клуба Выдача нашивки: выдаётся Президентом Клуба, либо Вице-президентом по согласованию Лишение нашивки: изымается Президентом Клуба, либо Вице-президентом по согласованию
First 9(9 нашивок на Клуб, обладатель сидит за столом) - нашивка Отцов-основателей Клуба/Первых девяти лиц, которые становятся Отцами-основателями при крупном смене состава Выдача нашивки:при зарождении мотоклуба/пересборе мотоклуба Лишение нашивки:если член Клуба покидает Клуб по своей воле или принудительно
Veteran(неограниченное количество на Клуб, обладатель сидит за столом) - нашивка Ветерана Клуба, старого борца за идеи и традиции, который освобождён от рабочих обязательств Клуба за былые заслуги. Имеет огромный вес и право мажоритарного голоса при голосовании. Выдача нашивки:выдаётся Президентом Клуба, либо Вице-президентом по согласованию Лишение нашивки:изымается Президентом Клуба, либо Вице-президентом по согласованию
Staff Sergeant (4 нашивки на Клуб, обладатель сидит за столом) - нашивка руководителя отделения и куратора всех членов Клуба. Выдача нашивки: выдаётся по итогам голосования, где претендент должен набрать 100% голосов Клуба Лишение нашивки: если член Клуба покидает Клуб по своей воле или принудительно
SGT of Arms(неограниченное количество на Клуб, обладатель сидит за столом) - нашивка Сержанта - члена Клуба, который отвечает за соблюдение правил и традиций Клуба. Сержанты руководят всеми Кандидатами, за которыми они закреплены. Выдача нашивки:выдаётся Президентом Клуба, либо Вице-президентом по согласованию Лишение нашивки:если член Клуба покидает Клуб по своей воле или принудительно
Outlaws(неограниченное количество на Клуб) - нашивка, которая выдаётся члену Клуба, когда он отличается особыми подвигами в Клубе Выдача нашивки: выдаётся Президентом Клуба, Вице-президентом, Дорожным Капитаном или руководителем отделения. Лишение нашивки: если член Клуба покидает Клуб по своей воле или принудительно
Crucified one (неограниченное количество на Клуб, обладатель сидит за столом) - нашивка, которая выдаётся полноправному члену Клуба после получения нашивок Saint Skull, MC, 1% и рокера Crosses
Saint Skull (неограниченное количество на Клуб, один из 4 элементов для получения статуса полноправного члена Клуба) Выдача нашивки: выдаётся Президентом Клуба, Вице-президентом, Дорожным Капитаном или руководителем отделения за боевые заслуги или выполнение задания Клуба. Лишение нашивки: если член Клуба покидает Клуб по своей воле или принудительно
MC (неограниченное количество на Клуб, один из 4 элементов для получения статуса полноправного члена Клуба) Выдача нашивки: выдаётся Президентом Клуба, Вице-президентом, Дорожным Капитаном или руководителем отделения за наличие у Кандидата своего байка. Лишение нашивки: если член Клуба покидает Клуб по своей воле или принудительно
1% (неограниченное количество на Клуб, один из 4 элементов для получения статуса полноправного члена Клуба) Выдача нашивки: выдаётся Президентом Клуба, Вице-президентом, Дорожным Капитаном или руководителем отделения за пролитие крови за свой Клуб. Лишение нашивки: если член Клуба покидает Клуб по своей воле или принудительно
Рокер Crosses (неограниченное количество на Клуб, финальный элемент для получения статуса полноправного члена Клуба) Выдача нашивки: выдаётся на голосовании Клуба, если претендент наберёт 100% голосов. Лишение нашивки: если член Клуба покидает Клуб по своей воле или принудительно
Prospect (неограниченное количество на Клуб, обладатель не может сидеть за столом) - нашивка байкера, стремящегося стать полноправным членом Клуба. Выдача нашивки: выдаётся Президентом Клуба, Вице-президентом, Дорожным Капитаном или руководителем отделения после проверки байкера. Лишение нашивки: если претендент не справился
Семья… Как много смысла в этом слове… Люди, которых связывают кровные узы? Так мыслят консерваторы, закрытые в консервной банке своего полета мысли. Семья - это нечто большее, понятие шире, чем могло бы казаться для средневозрастного моралиста. Для меня, прежде всего, семья - это идея, а семейные узы - это не любовные приключения двух женатиков в кризисе среднего возраста, а сплоченность абсолютно разных людей, которые таковой идеей одержимы. Прежде всего, семья нужна, чтобы не опустеть в этом огромном враждебном мире, не сморщиниться от преждевременных лишних мыслей, которые пропускают нейроны уже и так осиротевшего без радости и удовольствия мозга. Человеку нужен человек, также как и любому зверю в нашей природе нужна своя стая. Своя стая единомышленников, которыми движет единое нечто и что-то одновременно.
Все время следил за каждым из вас и переживал, чтобы у вас обязательно все получилось. Кто-то уходил, кто-то приходил, некоторые после ухода возвращались. МЫ вместе сажали в каждого из вас росток той идеи, которая после проросла и стала настоящим вековым дубом. Мы были рады за всех и за каждого из вас, что все получилось так, как мы хотели, как вы хотели. Кто ушел - тот окреп, стал развивать свою идею и нести ее уже своим людям. Кто на протяжении многих лет оставался - тот укреплял свою веру в то, что мы имеем и в наше будущее. У кого не получилось, тот всегда мог вернуться в свое “родовое гнездо” и начать все с начала. Вы все молодцы, хорошо постарались и, я уверен, будете стараться для чего-то большего и потом. Ваш покорный слуга был лишь рукой, а все, чего вы достигли - вы достигли сами, и за это я всеми вами горжусь. Горжусь близкими друзьями, горжусь теми, кто создал свои семьи и начал вести их, горжусь своими врагами, воспитанными в этих стенах моей сумасшедшей цитадели. Свой опыт и веру я вам передал, а значит теперь, хорошо бы было, чтобы вы смогли передать его другим - таким же как и вы когда-то.
Хоть имя наше и довольно странное, а кому-то смешное на первый слух, но с страстной любовью и невозмутимой яростью мы называем себя Сибирскими Крестами, и этот крест мы несли и будем нести пока из последнего ума он не будет выбит осколками смятения.
Story by Arthur Pivovarov (Pivowar#1681) & Alina Pivovarova (Alina.aaa#0922) Design and post-processing by Thomas Nox (Splintash#8060)
Video shooting, creation and management by The Deld ( TheDeld#5640 ) Special thanks to Nox, Black, Sauntren families and close friends
Inspired by Siberian Crosses famq
История древних войн разнообразна в своих формах и проявлениях, в своих искажениях итогов каждой стороной, в своих героях и их ярых оппонентах. Рукой мастера на поле боевых действий люди, некогда не утруждающие себя хлопотами раскатов грома, родившимися из недр современных технологий мироуничтожения, движутся в лобовом столкновении без возможности задействовать какие-либо системы торможения. Это и есть война…
На самом деле мы не задумываемся о том, что поле битвы поджидает нас каждый день, просто остепенились и привыкли жить в вечной войне, в вечном соперничестве в учебе, на работе, в принятии, в смирении, в борьбе против одиночества, в сопротивлении собственным мыслям и идеям. Война далеко засела в наш стиль жизни. Кто-то воспринимает ее как потрясения, а кто-то видит в ней новое начало. Углы и ракурсы определяют отношение, цену и средства.
История древних войн разнообразна в своих формах и проявлениях, но сценарий и стержень всегда один и тот же. Дебют столкновения будет аналогичен любому другому из исторической справки: два седых мастера, поле битвы, белые и черные. Противоборство двух оппонентов олицетворено в шахматной партии, где по правилам игры нет добра и зла, но в конце два мастера пожмут руки, либо разойдутся по-английски, злостно ударив по кнопке остановки таймера.
K.O.
Матч окончен…
Будь ты хоть астрофизиком или лауреатом ново-придуманных наук, но пока ты не мастер, ты - фигура, а фигура ходит так, как задумано алгоритмом своего поводыря. Фигуры со сколом легко заменить на новенькие, только что купленные в местном дискаунтере, а старые будут долго томиться под пылью районной комиссионки с мыслями о том, как они оседлают всю шахматную доску и вырвутся “в дамки”. Результат оставляет желать лучшего… Так проходят партии в сырых подвалах, так и проходят партии на крупных шахматных аренах. Проходят и снова повторяются, но с другими мастерами и с другими тактиками ведения сражения.
Северный гамбит… Какое броское словосочетание, не находите? Для знатоков: e2-e4 e7-e5 d2-d4 e5-d4 c2-c3… , а для обычных обывателей: пожертвовать чем-то, чтобы забрать все. Тактика игры? Нет. Тактика настоящего боя, конечно связанная с риском. “Кто не рискует, тот не пьет шампанское!”, - сказала некогда винодел мадам Клико, положив начало знаменитой фразе и образу мышления современных бизнесменов. Фигуры идут в размен, мастер идет ва-банк, зрители идут за новой порцией пива, судьба решится здесь и сейчас… В самом начале большой игры.
Эта история немного свернёт со своего намеченного пути, как бывает, передвигают стрелку на ответвлении железнодорожной колеи, дабы старенький локомотив поехал в объезд опасного селевого участка на магистрали. Вы - читатели, как пассажиры, конечно заплатили за самую короткую дорогу и за пересоленный, явно выдержанный временем, попкорн, но как настоящие герои, мы пойдём с вами в обход. Наслаждайтесь минутами томления на этом идеологическом и философском мангале, ведь впереди будет очень долгая дорога и много времени, чтобы послушать хоть не самую лучшую, но и отнюдь не самую нудную историю. Поезд издаёт гудок, который перекрикивает завывание метели. Все новостные отрывки путевой газеты перечитаны, а значит настало время разгадать кроссворд…
Город засыпает…
Ночь - это такое особенное время суток, она показывает всю наготу и беззащитность города, его спальных районов. Где-то под воем сирен отрабатывают маргинальные слои общества, окна многоэтажек светятся ночной камерной жизнью, молодежь трется в подворотнях баров и местячковых клубов. Город умирает и живет одновременно. Сегодня ночью все нашли свой покой и удовлетворение. Все, кроме одного человека.
Он как Мастодонт смотрел на свой город: здесь все принадлежало ему от грязной тротуарной плитки на улицах до гладко выбритых продажных копов в Мишн-Роу. Человек был явно недоволен, а в глазах его были заметны признаки усталости и вселенской грусти. Темная фигура была явна недовольна, и это недовольство подчеркивали сжатые, немного подергивающиеся, в кулаке руки. Он был оскорблен этим городом и этим миром, человек который строил свою империю уже долгие годы, пройдя сквозь грязь и кровь на просторах города “Святых”.
Фигура уставила свой взор на огни центрального городского континента как будто вглядываясь в каждый уголок этой городской пучины, анализируя сантиметры своей территории, как лев, присматривающий за прайдом. Он был хищником, хищником, каких только мог помнить этот мир и этот штат.
“Им никогда не понять, что я хочу воплотить в жизнь… Эти маленькие пешки, которые двигаются по моей доске… У них в голове только лоск, хорошая жизнь, тачки побыстрее и запретов поменьше, но никто не думает о благосостоянии, никто не думает о больших целях, а не о маленьких мечтаниях”, - без эмоций проговорила фигура у окна, положив ладонь на холодный трехслойный стеклопакет высотного комплекса.
За спиной человека послышалось какое-то шевеление. В комнате был еще кто-то. Человек молодого возраста, зрелого ума и взрослой профессиональной сноровки разделял вечернее спокойствие комнаты вместе с хозяином. “Архитектор”, так в местных кругах посвященных называли этого человека. Архитектор не был пешкой по меркам Мастодонта, но и особо не рвался в дамки. Его устраивал свойственный быт и работа на этого человека. Архитектор действительно мог похвастаться своими успехами в создании большей части того, что сейчас виднеется в ночной пучине города, но не стал бы этого делать перед первым встречным благодаря своему воспитанию и довольно скрытному образу жизни.
“Горожане всегда преследуют свои цели, мистер К. Глобализация… Цифровизация… Разврат, похоть и инстакилограм, сами знаете… Мы можем только воплощать их цели и идеи, а они нам за это скажут спасибо, либо придумают как осудить нас. В этом и есть человеческий порок…”, - сказал Архитектор, допивая свой бокал вермута со льдом.
Фигура у окна немного дернула головой, но не обернулась на зов собеседника.
“Фигуры совсем не слушаются меня, они хотят ходить так как им захочется… Устраивают свои митинги, собрания профсоюзов, организовывают бойкоты, продвигают своих людей с бестолковыми идеями. Я все это построил, и только я знаю как здесь все должно быть устроено, эти подонки должны боготворить меня за то, что я дал им право тут существовать и наслаждаться их никчнемной жизнью. Я хочу, чтобы город жил и процветал, а они хотят его разрушить своим негодованием и ребяческими хотелками. Жизнь так не устроена, бизнес так не строится… И они еще будут учить меня как правильно? Эти сопляки? Лучше уж закончить партию, чем пойти у них на поводу…”, - повысив голос, ответил Мастодонт.
“Это не в вашем духе, мистер К. Да и сами понимаете, люди так устроены, что их вечно что-то не устраивает, вечно чего-то мало…”, - ответил Архитектор.
“Мы - те, кто заложил первый кирпич, кто потратил первый цент, чтобы основать здесь то, что сейчас называется современным Сан-Андреасом. Я могу продолжить игру, провозгласив новый Гандикап, но будет ли стоить эта игра свеч, смогут ли они показать достойную партию и игру после такой форы, вот в чем вопрос?”, - сообщила фигура у панорамного окна.
“Выбор за вами, босс… Но смотрите, чтобы вам не поставили Гарде…”, - усмехнувшись, произнес Архитектор.
“В этой игре победит лучший, Ричард… Наша жизнь - сплошное соревнование, по себе знаю… Если кому - то и удосужится бросить мне вызов, то я с радостью приму его…”, - возразил Мастодонт, развернувшись к собеседнику.
Хозяина небоскреба застигли воспоминания. Канув в пучину собственных мыслей, он подошел к бару и захватил с собой бокал американского шнапса по пути в комнату, где среди дыма, исходящего от самокрутки с Мэри, его ждала новая партия. Партия с самим собой и собственным прошлым, заживо скребущим стенки разума и рассудка.
Когда-то уже очень давно, человек имя и дом свой забывший и утративший начал свой путь…
Здесь, среди восточных аллей дома Будокан воспитывались 16 послушников, уроженцев разных стран, изначально приверженцев различных религий. Школа принимала мальчишек по всему миру, брала их на обучение и содержание. Путь японской школы был не из простых, тренировки и обучение начинались с раннего детства. Дом брал сирот из неблагоприятных семей, горячих точек и даже улиц обедневших этически и нравственно городов по всему миру.
Героя этой главы также не обошла стороной помощь японской школы. Никто не знает где, никто не знает как, но младенцем человек, которого в будущем будут величать Мастодонтом, начал свое обучение именно здесь в ответвлении японской культуры на американском островке свободы и демократии…
“Ниже!”, - кричал мастер на своих учеников с пьедестала лестничной площади Школы.
Двое выполняли команды тренера, но только одному будет удосужено сегодня пройти экзамен.
“Слабость и жалость к себе - это самый большой ваш порок, поэтому вы и остались последними среди своих сверстников, кто еще не прошел испытание… Тело лишь ресурс… Ваша выносливость, ваше стремление зависит только от разума…”, - кричал учитель, окутывая взглядом претендентов.
Мышцы вибрировали под действием силовых нагрузок, рот пересыхал от недостатка живительной влаги. Экзамен длился 24 часа… Тренер изнемождал своих учеников сутки различными испытаниями, пока силы не покинут их тела. Двое хотели пройти испытание, двое хотели довести свое дело до конца…
“Довольно!”, - вскрикнул учитель.
“Теперь вы оба готовы к заключительному этапу. Место всего одно и за него придется бороться как некогда вы будучи появившимися на свет боролись за свое существование, и Школа помогла вам.”, - произнес человек в черном.
Двое поднялись с пола и встали друг напротив друга.
“Помните, чему вас учили… Никакой жалости, никакой слабости, только ваше мастерство… И пусть победит сильнейший. Ваше испытание начинается!”, - продолжил тренер.
Двое схлестнулись в поединке, их движения были четкими, а дрожь в мускулах испарилась. Это была партия всей их жизни, которая определит дальнейшую судьбу каждого. Послушники дрались на равных, показывая все, чему они научились за долгие годы пребывания в этом месте. Это был бой не только за возможность дальше находится во служении школы, но и бой за их будущее. Оба были хищниками и оба были готовы разорвать друг друга за это место. Удар, блок, удар… Капли пота и крови разлетались по площадке старого заведения, но претенденты не чувствовали этого - каждый бился как мог, каждый бился за свою жизнь.
В один момент что-то переменилось, он часто начал пропускать удары. Держась изо всех сил, он принимал напор оппонента каждым сантиметром своего тела, пока ноги не начали отступать назад. Пропустив удар, он пропускал следующий и следующий, все еще неуверенно стоя на ногах. Сил и средств для контратаки оставалось все меньше и меньше, а голова кружилась от пропущенных выпадов оппонента. Он держался как мог пока его нервные окончания не замкнула инерция локтевого сустава победителя сегодняшней ночи…
Он лежал на бетонной плитке, кровь сочилась ручьем и стекала вперемешку с потом по выбоинам гранитного настила ветхой Школы боевых искусств. Это была чистая победа двенадцатого послушника и поражение нашего героя, которое сделало его тем, кем он стал.
Реальность показывает, что не победы, а поражения воспитывают людей, дают им стержень двигаться и развиваться дальше. Мастодонт не всегда был таковым, каким мы его называем сейчас, но именно таким закалила его жизнь и трудности, с которыми он столкнулся.
Он был белой пешкой как и большинство людей, он был белой пешкой, которую отставили с шахматной доски, он был белой пешкой, которой всегда хотелось прорваться в дамки… И ему это удалось…
“Доброе утро, солнечный Лос-Сантос! С Вами я, ваш любимый ведущий Эдди Морроу, с которым так приятно начинать утро на радио Визаж. Просыпаемся, готовим себе порцию ароматного кофе, а по поводу того, что вам сегодня приготовить на завтрак, оставьте мне. Сегодня у нас необычный день, со своими гастрономическими причудами. Сегодня штат отмечает “День банана”, как говорится, отдаем предпочтение всем странам, выращивающим данную ягоду. Банан - это универсальный продукт, обладающий достаточным количеством сахаров и углеводов так необходимых настоящему крепкому американцу. После рекламной паузы мы расскажем вам о десяти способах как можно отлично провести свое утро, потратив всего один доллар на это прекрасное агрономическое изобретение человечества!”, - празднично сообщил голос из механической радио-коробки на кухне.
Эдвард открыл глаза. Разум затуманивала пелена утреннего пробуждения и небольшой градус светлого хмельного. Не вставая с кровати, он нащупал бутылку недопитого Бадвайзера где-то на прикроватной тумбочке и легким движением ухватился за него сонной рукой. Сделав пару пробуждающих глотков, он присел на продавленном матрасе, вслушиваясь в возгласы радио-будильника. От рук разило машинным маслом, как и от всей ночлежки нашего героя. Он томно вздохнул, потирая седую бороду уже немолодого байкера. Немного шатаясь, Эдвард побрел в сторону ванной, оставляя грязные следы автомастерской на полу дома. В помещении пахло алкоголем, сигаретами и туалетной водой от Hugo Boss. Войдя в ванную комнату он обнаружил, что умывальник завален грязными тарелками и ошметками вчерашнего ужина (слив в кухне был забит и никто в ближайшей перспективе не планировал устранять засор). Вице-президент открыл кран с холодной водой и обдал лицо живительной влагой под звуки разившего с помехами радио-приемника.
“Торговый центр МегаМолл ждет своих посетителей! Открытие одного из самых крупных гипермаркетов Лос-Сантоса состоится завтра в двенадцать часов. В торговом центре будут представлены магазины знаменитых брендов, развлекательные площадки, кинотеатр вместительностью 1000 человек и фудкорт. На открытии состоится розыгрыш автомобиля! Не упустите свой шанс стать обладателем Форда Эксплорера!”, - оповещал старый приемник.
«Понастроили магазинов, развернуться негде»,- пробормотал Эдвард, сплюнув в раковину старый зубной порошок.
Он вытер лицо и бороду грязной футболкой, после чего одел на голое тело свою косуху, висевшую на ручке двери, и вышел в зал. На столе все ещё томилась самокрутка, разделяя своё пребывание с подобием клаб-сэндвича, аккуратно лежащего на тарелке перед телевизором. Наш герой не особо жаждал топить что-то с утра в желудке, поэтому выбор пал на тлеющую папироску. Он уселся на диван, который поспешил продавиться ещё больше под весом старче, и не спеша засмолил.
«До новых встреч!»,- промолвил голос Эдди из коробочки, и следом за его прощанием радио начало напевать мотивы Калифорникейшн от тех самых «Красных Чили».
Эдвард уткнул свой взор в экран телевизора, который показывал только картинку без единого звука (старая привычка засыпать под светящие в глаза отблески какого-либо боевика или экшена). Во всю ящик транслировал утренние новости: опять кого-то убили, этого поймали на взятке, глобальное потепление, повышают налоги, кредиты под 12 годовых.
Стоп…
Что-то интересное мелькнуло в этом бытовом распорядке новостной ленты. Эдвард наклонился к пульту и включил звук.
“Ламаджо Индастриз получила разрешение на строительство нового умного города в округе Блейн. Уже сегодня арабская строительная компания завозит в штат оборудование и технику, чтобы заложить новый пласт жизни и бизнеса на слабо освоенном севере штата. Компания планирует построить целый жилой город и ряд промышленных зон площадью более 4 квадратных миль в пустыне Гранд Сенора и на окраинах Сэнди-Шорс…”, - произнес ведущий утреннего выпуска новостей.
“Вот сволочи, этого еще не хватало…”, - проговорил байкер, затушив самокрутку в стакан с застоявшимся виски.
“Это величайший прорыв в направлении урбанизации штата! Северные округа всегда отставали в технологическом развитии, но соглашение, подписанное между нашим всеми любимым губернатором, мистером Фридманом, и Ламаджо Индастриз позволит решить ряд проблем в области освоения энергоресурсов, снижением уровня безработицы, а также развитием сферы НИОКР в самом центре нашего с вами дома.
“Мы вас не ждали на своей земле…”, - проронил Эдвард, схватив телефон на столе.
Набрав номер, он долго вслушивался в продолжительные гудки, а после бросил свою древнюю трубку, которая разлетелась об далеко не новый паркет.
“Спонсором от штата выступила административно-хозяйственная финансовая контора “Rizzo”, которая внесла первый взнос в благоустройство неосвоенных земель. Дорогие жители, штата, вы можете стать первыми обладателями квадратных метров в новом городе будущего, для этого обращайтесь по номеру…”, - не успел закончить ведущий, как Эдвард уже выбежал из дома и уселся на свой байк в попыхах. Он держал свой путь в Клуб, ему нужно было рассказать о том, что скоро грядут перемены…
Положение дел менялось буквально на глазах.
На Севере планируют большую стройку, но обычному телезрителю не известно, что каждый клочок земли там уже принадлежит какому-либо человеку, фермеру или бизнесмену. Мы не слышали, что кому-то предлагали продать свою землю или сдать ее в аренду, но что точно мы слышали и поняли - наши северные земли в опасности с угрозой притеснения. Как люди мы не могли этого допустить, как мотоклуб мы должны были это остановить…
Дорога домой сегодня занимала какое-то неимоверное время, и Эдвард нервничал, объезжая машины, образовавшие длинную вереницу стоящего в пробке автомобильного джема.
«Хайвей 86 перекрыт на ремонтные работы, просим вас пользоваться маршрутами объезда»,- кричал прокуренный голос в громкоговоритель.
Байкер ранее не слышал ни о каких ремонтных работах с перекрытием одной из главных транспортных артерий штата. Любопытство взяло своё, и он сиганул на своём байке через окно в разделяющем полосы встречного движения отбойнике.
«Эй! Ты чего удумал! Убьёшься же!»,- выкрикнул кто-то из кадиллака в догонку.
Эд поддал газу и полетел на своём байке за ограждения со стоп сигналами. Дальше дорога была свободна, и наш герой мог наверстать то время, что он потерял.
Промчав пару миль, байкер остановился на старой заправке, чтобы подкормить своего коня и продолжить путь. Заправочная станция выглядела заброшенной, а очертания жизни в этом месте вырисовывал только старик с газеткой в кресле-качалке у входа в небольшой придорожный магазин. Эд вставил пистолет в рот железному коню и включил счётчик: эликсир жизни вновь побежал по артериям стального монстра.
«Дедуль, что по новостям?,- крикнул Эдвард в сторону единственного спутника этой вестерновской тишины.
Дед притупил взор и отвернул от себя газетный разворот, уставившись куда-то вдаль. Он долго сидел, наблюдая бескрайние просторы пустыни своими белёсыми, как будто выцветшими глазами. Эду стало любопытно, что в этой бескрайней песочнице пытается разглядеть уже и так незрячий старик, и он оглянулся, вглядываясь в картину настоящего Севера. Среди песка, полоски дорожного бетона, каких-то засохших кустарников и изнуряющего все живое солнца на этом пейзаже не представилось ничего интересного - обычный день в обычном месте. Наверно можно было бы сделать пару зарисовок маслом, а потом выдать этот набросок за произведение искусства высокой живописи на какой-нибудь выставке. «Уходящая эпоха» назвал бы это творение автор и ушёл вместе с ней.
Но нет…
Зарисовка явно не выйдет такой гладкой, всему помеха этакая точка на островке асфальтного маршрута вдали - она точно здесь была лишней. Эдвард пригляделся к этой странности и замер, как будто завидев вдали саванны хищника. Точка с каждой секундой увеличивалась в размерах, пока ее грани не начали вытекать в различимые глазу образы. Это была длинная колонна строительной техники, которая под своим весом грызла и так прохудившийся настил хайвея. Она уверенно ехала на своем скоростном пределе как на параде в сопровождении мигалок и гражданских премиальных автомобилей. Вот это зрелище, которое даже сам вечный губернатор Аарон не устраивал при своем конвоировании по объектам штата, хотя врагов у него было побольше чем у этой псевдо-инновационной строительной компании…
Собравшись как будто с последними силами, старик обронил утреннюю прессу на землю и начал медленно вытягивать руку по направлению к движущейся колонне. Он кряхтел и дрожал от прилагаемых усилий, но все таки выпрямил плечевой сустав, нацелившись указательным пальцем прямо в пасть приближающейся неизвестности.
“Смерть…”, - произнес он без единого отблеска эмоций в его полу-слепых глазницах…
Уже смеркалось…
В баре как всегда была суматоха, пенное текло рекой, а постоянные жители этой ночлежки смаковали табачный дым, довольствуясь песнями из старенького музыкального автомата. И все бы ничего, если бы не этот шум за окном.
Гонец с плохой вестью так и не добрался до пристанища, а вечно пьяным байкерам в окружении податливых игривых львиц не было дела до новостей с третьего канала. Однако продолжительный шум все таки превысил нервную планку завсегдатаев заведения и они вышли из своей берлоги.
У понятия “урбанизация” смысл такой, что это переселение людей из неосвоенных участков и маленьких поселений в города. Здесь же перед нами возникала урбанизация наоборот: города сами пришли к нам, на наши земли. Машинами, передвижными конвейерами, тракторами и комбайнами распластывалось начало большой стройки. Теперь спокойная мирная ранее пустошь выла грохотом и скрежетом под силой буровых установок. Они молча наблюдали за этой наглостью. Работы начались в том числе близ Yellow Jack, даже листовок с предупреждениями, как полагается не было - просто пришли и возомнили себя хозяевами.
Север был нашим домом, а чтобы войти в чей-то дом, вначале нужно постучать в дверь…
Рука мастера взяла белую пешку и передвинула ее на две клетки вперёд…
Все были на нервах в ту ночь и ждали внеочередного собрания Клуба, чтобы обсудить наших новых соседей. Собравшись за столом, каждый трепетно ждал когда судейский молоток ударом по деревянной наковальне откроет заседание. Клуб обычно закрывался для посетителей в такие минуты, а все Проспекты выдворялись из здания на перекур. Вице-президент повернул ключ, заперев за собой дверь в заведение.
"Внеочередное собрание Клуба объявляется открытым", - провозгласил Президент и ударил молоточком по деревянной поверхности.
Все, что было далее - навсегда останется в стенах Клуба. Ветераны проголосуют и начнут действовать так, как решил голос большинства.
"Поднимите руки те, кто считает, что нужно действовать решительно", - объявил ведущий.
Равнодушных не осталось, и дальнейшая судьба байкеров была решена здесь и сейчас.
"Это решение Клуба, оно вступает в силу и обжалованию не подлежит", - закончил голосование Президент, вновь ударив своим судейским молотком по наковальне.
Первым делом было решено добыть больше информации, ведь если ты не знаешь своего врага в лицо и его повадки, то в нашем царстве зверей есть большие шансы стать добычей. Перебрав все, что вбирает в себя Всемирная паутина, а также сделав пару звонков по разным знакомым, удалось найти несколько ключевых моментов, за которые нам удалось зацепиться. Этой ночью в порт города Лос-Сантос прибывает судно, полностью арендованное дочерней компанией «Ламаджо лоджистикс солюшнс». Также в пресс-релизе комплекса везде упоминалась административно-хозяйственная финансовая контора "Rizzo". Друзья из Лос-Сантоса сообщали, что в неблагоприятных районах видели автомобили и технику с логотипом «Ламаджо Индастриз». Нужно было отодвинуть завесу тайны и найти способы предотвратить неминуемое.
Было решено начать копать под спонсоров всего этого действа, и уже через час байки цвета золота стояли по юридическому адресу административно-финансовой конторы "Rizzo", или для лаконичного сокращения - АФК "Rizzo". Было уже поздно, но в графике их работы значилось, что у нас ещё есть как минимум час для посещения конторы. Однако свет в здании был отключён, на входе висела табличка Closed, и судя по слою налипшей уличной пыли и грязи, висит на своём месте она уже достаточно.
Постояли, посмолили, да поехали.
Ловить тут было нечего…
В голове не укладывалось, что могла предложить эта АФК "Rizzo" для арабской строительной компании. Больше казалось, что это контора-однодневка, через которую проводят операции сомнительного характера. Хотя вспоминается, что не первый раз она мелькает в новостных сводках, да-да, точно…
Если залезть глубоко в историю сего юридического лица, то нельзя не упомянуть одного влиятельного бизнесмена Дмитрия Днепрова. Уроженец Украинской ССР начал в Сан-Андреасе с открытия своего тюнинг-ателье и скопил неплохой финансовый резерв, да такой, что все крупные держатели капитала могли ему позавидовать. Несмотря на огромное свое состояние он жил скромно, по советским меркам, как настоящий комсомолец и герой труда, привыкший к ограничениям и лишениям еще тех времен. Многие бизнесмены приходили к нему за советом, но большая часть попросту клянчила бабки, ориентируясь на его добрую душу. В закрытых кругах ходят слухи, что в свое время он даже был бизнес-партнером Мастодонта, и участвовал в совместных проектах по строительству того, что мы сейчас называем современным Сан-Андреасом. Улицы города имеют обычай много говорить, но что принимать за истину каждый выбирает для себя… Днепрова не интересовали деньги, имущество, автомобили, его пассией был азарт крутиться во всем этом, быть частью чего-то большего чем американский доллар. Так в один день, следуя своим невиданным для других целям, он пропал, испарился со всех радаров Соединенных Штатов Америки, оставив свои движимые и недвижимые финансы на двух коллег, которых в свое время называл товарищами по бизнесу, чтобы те использовали его состояние во благо обычных людей, населяющих этот островок жизни. Первый, будучи кровным армянином, сдержал обещание и не утратил людского в богатстве, которое приобрел. Второй на полученные деньги основал АФК “Rizzo” и запустил кампанию по установлению монопольной власти в Штате. Он так гордился своим состоянием, что оно поглотило его и ближайших его поклонников, но только он не выучил самый главный урок - человеческие связи всегда прочнее любых денежных…
Нам предстоял долгий путь на Юг, на самые окраины в порт Лос-Сантоса.
Южный воздух уже на подходах пах насыщенным eau de parfum, ароматом секса от дорогих женщин, масляным выхлопом эксклюзивных раритетных французских тачек, градусом набодяженного под стойкой бара Cheval Blanc, и аппетитных шкварчащих стейков из мяса Коби, ввезенного контрабандно местными теневыми предпринимателями. Жизнь хорошая, активная, где-то интересная, но наигранная в самом ее корне. Возможно кого-то из Клуба она и манила, ведь мы все люди разной породы, от разных семей и со своими целями. А как вы хотели? Каждый день - это бой со своими собственными желаниями. Я всегда старался донести до своих единомышленников, что “Путь Юга” - это бесцельная дорога всех обывателей, на этом пути никогда не стать свободным. Север холоден, Север беден, Север без люксовой жизни, без выбрасывания пачек на ветер, без миллиардов в кармане, потому что все это пустое… Это лишь бумага, лишь металл на колесах, лишь проходимцы на одну ночь и лишь гастрономическое удовольствие, которое потешит вас желудок, а потом смоется денежной котлетой в отстойник какого-нибудь заведения. Важна лишь идея…
Да будет лирическое отступление номер два.
У вас есть мечта? Расскажите мне о ней. Так с ходу не получается? Значит вы не знаете чем живете, идете по течению этой жизни. О, говорите, хорошо бы улучшить жилищные условия? Хату подобрать попросторней, да машинку на цилиндрах? Бросьте… Это никакая не мечта. Все эти материальные моменты можно достичь, можно пощупать, можно получить их - это лишь цель, а ее достижение - это те средства, которые в вашей голове вы будете строить шаг за шагом к этой цели. Мечта… Это нечто большее, пощупать ее нельзя, но можно лишь желать и увеличивать свое желание, осознавая, что этого никогда не будет, что этого никогда не случится - это оно и есть, пересечение грез и стремлений, больших идей и запретов.
Так какая у вас мечта?
Все каратисты рано или поздно понимают, что нож в междурёберном пространстве свидетельствует о несостоятельности выбранного стиля боевых искусств. Пуля к сожалению времени на такое озарение не даёт, но близкие на последнем прощании точно скажут, что вы самоуверенный идиот. Как вообще можно кого-то победить, когда твоя боевая тактика несёт в себе целью уважение оппонента? Так и скончались все эти нахваленные золотые медалисты.
Полное дерьмо, я так считаю.
Клан Кудо тоже так считал, поэтому свои навыки «Карате-до» они практиковали максимум в постеле со своими американскими подружками, а оппонентам просто отстреливали яйца. Вообще Кудо - нормальный такой стиль боя, видимо придумала его та часть японцев, которая выжила после пары ножевых в переулках Хункоу. Здесь восточные единоборства переплетались с неудержимой классикой вольной борьбы и ударной техникой тайского бокса. В прочем, можно сказать, что все, что осталось в этом стиле от Карате - это символ пустоты, который так любят выжившие карате-мастера, наверно как бы ссылаясь на отверстие между рёбер, о котором мы говорили ранее.
Японский синдикат давно закрепился в Лос-Сантосе и, наравне с остальными дольщиками Земли Святых, занимал южную часть города, находившуюся за неблагоприятными районами. Порты, прибрежные заводы, разгрузочные цеха и , конечно же, контрабанда опиума и оружия были в зоне ведения Клана. Они отлично урвали местечко под боком местных банд-формирований, населявших гетто, и поставляли товар всем сторонам конфликта прямо в сердце этой оуджи-гэнгста-червоточины. Здесь Кудо торговали, не отходя от кассы, а пока «правый берег» воевал с «левым», мы везли японский импорт в северные регионы - спешиал деливери, как говорится. Мы бы могли срубить большой куш, взявшись ещё и за торговлю привезёнными веществами, но доля какого-то призрения и щепотка благодетели огораживали нас от этой идеи. Для нас Север был чист от этой грязи, и мы следили за этим, неофициально легализовав там лишь старушку Мэри. Так и работали, 30 на 70 плюс солярка.
Во главе Клана Кудо стояло по слухам от 3 до 5 человек, и никто из ведущих с ними дела не знал наверняка кто у них за босса. Вероятно, это помогало им с точки зрения безопасности, но с другой стороны кто вообще сможет отличить этих «суньхуйвчаев» если они все на одно лицо? На моей памяти я помню трёх: Джун, что означает «послушный», но с парнями мы называли его Жендос, Дейчи, что именует «Великого первого сына», но я явно хреново понимал японский и в голову запало имя Дино, и Джиро «второй сын», но он уж очень был похож на парня из рекламы Dominos Pizza, поэтому Доминосом он и остался в нашей памяти. Жендос, Дино и Доминос, да и они были не против.
В тот день мы сообщили о наших планах союзному Клану, и они также начали копать под эту новую в Штате тему: никто не хотел нового игрока на рынке, особенно, если ты не знаешь о всех его намерениях. Представители Клана Кудо уже ждали нас на своем пирсе, вскрывая коробки только что пришедшего груза под логотипом “Ламаджо Лоджистикс”.
- Ко-ни-чу-ва, младшие братья!, - поприветствовал нас Дино, отбросив в сторону самокрутку с сомнительным содержанием.
Рядом стоял Доминос, и он также в знак приветствия мило помахал рукой нашим желтоватым фарам. Мы спешились с наших коней и подошли с Эдвардом, пожав руки двум надзирателям за этой портовой глушью.
- А вы как всегда пунктуальны, уже вскрыли эту гробницу?, - сказал я, пожав руку Дино.
- Да, и, скажу вам, Тутанхамон хранит много секретов, пойдемте покажу вам добро, - провел рукой япончик по направлению к одной из коробок.
Мы подошли к показательному деревянному ящику и встали подле него, пока люди Кудо аккуратно стаскивали в сторону уже ранее потревоженную деревянную плиту. Крышка надгробия свалилась и вопреки нашим ожиданиям перед нами предстало оно…
- Бананы? Да вы смеетесь парни, - сказал я, немного опешив.
- Хороший сорт, африканский экспорт, как говорится, прямо к празднику, друзья, - сообщил младший брат, и, демонстративно взяв один зеленый экземпляр, начал свою трапезу.
- Да вы верно не ту партию вскрыли, - начал было Эдвард, осматривая паллет с ящиком.
- Партия верная, сейчас сами все поймете, - сообщил старший сын и сделал жест рукой своим людям.
Люди Кудо принялись выгребать недоспелый продукт прямо на землю, опустошая ящик, пока на дне этого фруктового салата не начала виднеться “заправка”. Сталь автоматов Калашникова мелькала завораживающе при свете фар нашего мотопарка и озарила тусклое помещение.
- А вот и самый спелый продукт, - ехидно проговорил один из глав Клана.
Эдвард взял один ствол и осмотрел агрегат, прицелившись в глубину порта.
- Под шумок недопраздника самое то перевезти несколько сотен винтовок через южный берег, не так ли? - спокойно сказал на ломаном английском младший.
Видимо, Ламаджо Индастриз предпочитает не только забивать гвозди в стены, но и под шумок заколачивать гробы, - выкинул Эдвард будучи недавним свидетелем всей это строительной суеты.
Хотя на минуту иронично показалось, что в окружении бананов и автоматов, мы словно герои фильма «Планета обезьян», но недооценивать арабов никто из нас не собирался.
- Что будем делать с добром?, - кинул я взгляд на остальные ящики.
- Несколько полезет к вам в фургон. Если эти пушки пустить сюда в город, то эти Латиносы с чернобровыми устроят такой замес, что потом федералы сравняют эти районы с землей, - ответил Жендос, выйдя из тени порта.
- На Севере эти стволы послужат благому делу, особенно сейчас, - сообщил Эд расхитителям гробниц.
На углу заводской зоны вдоль железнодорожной колеи, ведущей в порт, стоял автомобиль. Водитель в свежевыглаженной форме смиренно наблюдал за происходящим и о чем-то время от времени говорил пассажирам на заднем сидении. Зона порта хорошо просматривалась с этого ракурса, и водитель авто мог легко разглядеть даже самые незначительные детали нашей встречи.
До сегодняшнего дня он был обычном копом в Мишн-Роу, причавкивал пончиками с утра и пил газировку, заправляя своё ленивое брюхо под казённый ремень, но сегодня все решил один звонок… В департамент позвонил человек, его переключили на старшего смены, потом звонок перевели в офис повыше, а оттуда набрали на личный телефон Шефа, который в это время уже готовился встретить свой первый день отпуска за последние два года работы в Лос-Сантосе. Этот разговор как будто перевернул все в Департаменте в тот день, что аж наш герой вместо обычной колы, сегодня отдал предпочтение аналогу без сахара. Итак, попивая свою колу лайт, он со своими коллегами по цеху наблюдал за происходящими в порту событиями и ещё не решался на какие-либо указания, которые были отданы ему ранее в устной форме.
- Босс, это последняя, - сообщил один япончик, погрузив ещё один контейнер в машину.
- Ну все парни, отчаливаем, - крикнул один из Ветеранов Клуба и завёл грузовик.
Колонна тронулась, и золотистый свет фар озарил пучину индустриальной зоны. Дорога была долгой, хоть ночного трафика ничего не предвещало. Мы планировали отгрузить все нажитое добро на дальний склад, чтобы после распродать местным, и часть оставить для персонального пользования.
Теперь мы знали, что имеем дело не просто с строительной конторкой, а с целым восточным синдикатом. Хотелось бы посмотреть на лица этих ублюдков, когда они поймут, что мы оставили им только бананы. Колонна летела по трассе Сенора, обдуваемая песочными ветрами. Транспорт с грузом держали в так называемом кольце, и старались поддерживать единый скоростной режим.
Резина колёс плавно разогревалась от ещё не остывшего после дневного зноя автобана. Колонна летела вдоль указателей Гранд Сенора, оставляя за собой угасающие черты города. Но город не решался отпускать наших героев…
Спустя несколько минут как мотопробег съехал на шоссе, в правом зеркале заднего вида начали появляться первые признаки преследования. Два автомобиля, держа оптимальное расстояние, катились вслед за золотистым цветом фар наших байков. Вначале нам казалось, что это какие-то заблудшие в эту глушь туристы или любители покатать своих женщин на арендованных по ночному дешевому тарифу тачках, но после автомобили принялись сближаться, и ситуация разъяснилась.
- Уже достаточно от города, - сообщил человек на заднем сидении.
- Звоните Расселу и сообщите, где ему ждать, - ответил водитель служебного автомобиля.
Авто загудели и засветились проблесковыми маячками. Улучшенные моторы от фордов прибавили газу и принялись нагонять ценный груз.
- Полицейский департамент Лос-Сантоса! Сбавьте скорость и прижмитесь к обочине, - сообщил граммофон первого автомобиля.
- Какого черта они здесь делают? Это даже не ваша юрисдикция, ублюдки! - крикнул кто-то из колонны.
- Повторяю! Сбавьте скорость и прижмитесь к обочине! - не смолкало позади.
Передняя дверь грузовой машины распахнулась, и из неё на пол тела высунулся байкер, держа в руке странный агрегат. Опираясь на открытую дверь, он вытянул руку по направлению к первому приближающемуся служебному автомобилю и спустил курок. Заряд сигнальной ракетницы осветил участок пустыни рядом и резко вырвался из ствола устройства по направлению к гостям.
- Вот черт! - крикнул коп и резко дёрнул руль в сторону.
Заряд пролетел рядом с первым автомобилем и, пробив лобовое стекло второго, залетела прямо в салон. В автомобиле началась дикая возня, машину мотало по трассе, пока последняя не вылетела с полосы, потеряв управление. Первый автомобиль замедлил ход, и, развернувшись, дал газу, чтобы помочь товарищам. Так мы и потеряли хвост, да и выдохнули. Но это второе дыхание продлилось совсем недолго.
Мы уже и позабыли о ситуации с трафик-стопом, как какое-то чувство начало закрадываться в мои чертоги разума. Это чувство было не таким обычным, которое могло бы посетить больную голову в мирное время свободной байкерской жизни. Нет, это чувство закрадывалось и грызло изнутри, и хвост, что рычал спортивными моторами за мной тоже уловил нотки этого веяния… Это было чувство тревоги, и оно появилось неспроста.
Мы мчали за сотню миль в час по трассе, наслаждаясь просторами Севера как хозяева этой американской глубинки, как властители этого песочного континента, что далеко запал не только нам в душу своим антуражем, но и был нашим домом и хлебом. В этот момент данное место, эти люди - они были родными, а атмосфера, запах и ощущения менялись, как будто становились чужими. И чувство это было неспроста.
Вдали что-то начало бликать, но мотопробег не придал этому значение и продолжил свой путь. Команда была на пределе, и хотела поскорее закончить свой день под пенное, лежа на дряхлом порванном диване в подсобке бара. Мы направлялись навстречу этому “маяку”, который то светил в наше направление, то потухал во тьме этой летней ночи. Мы ехали прямо на свет без страха, но чувство тревоги не отступало. Мы ехали на свет как насекомые, которые собираются в ночное время суток, чтобы пригреть свое брюхо у накалившейся лампы. Мы ехали на свет, не зная, что мы едем в кромешную тьму.
Первая вспышка как из объектива фотокамеры прогремела, когда лучи света уже были в зоне досягаемости. Я лишь слышал, как скрежет упавшего байка нарушил тишину пустыни, а один из моих парней свалился на обкатанный асфальт, залитый по турецкой схеме, и пролетел еще около 100 метров прежде чем сердце его остановилось. Через секунду до колонны дошел звук, напоминающий грохот натовских карабинов M4, и тогда осознание ситуации пришло слишком поздно, когда мы уже были на периферии с хорошо выстроенным “гарнизоном” продажных копов.
Колонна дала по тормозам и оголила свой арсенал. Теперь только Север разрешит, кого считать победителем в этом столкновении, только это место примет решение…
Где-то неподалёку на пригорке стояли двое уже затронутых историей незнакомца и просто наблюдали за тем, что происходит на дорожной глади. Мастодонт был тут уже как час и все время нервно смотрел на часы, как будто весь мир отставал от графика. Когда все началось, он подпалил самокрутку и медленно начал смаковать ее дым, не отводя опустошенных глаз от зоны боевых действий.
- На кого бы ты поставил, Ричард?, - произнёс прокуренный голос человека в смокинге.
- Я не азартный человек, Мистер К, - тихо послышалось за спиной.
- Но все же, какой будет исход? - вновь спросил человек, додавливая уже половину табачной гильзы.
Ричард замешкался, внимательно осматривая вспышки выстрелов вдали. Ему было не комфортно участвовать в чем - то подобном и чувствовать себя зрителем каких-то гладиаторских боев. Архитектору были по душе винтажные автомобили, спорткары и пентхаусы премиального класса, а не разборки с кровью и смертями.
- Я бы поставил на плохих парней. Зло всегда игрок второго плана, и часто оно бывает недооценённым, - ответил резко Архитектор.
Мастодонт ехидно усмехнулся, не поворачивая головы. Он почти закончил с дымной трапезой и дальше наблюдал за происходящим.
- А тут нет добра и зла, Ричард, ублюдки сейчас по обе стороны этого хайвея: справа продавшие свою задницу копы, а слева высоко задравшие свой нос отморозки. Так что в этом спектакле боевых действий мы хорошо оценили роль зла, не так ли? - выкинула мысль загадочная фигура.
- В таком случае я за победу отморозков, вы же все равно не поставили бы на них, ибо в противном случае, Мистер К, вы бы не спускали с цепи своих псов, - уверенно высказал Архитектор.
- Вот теперь и досмотреть будет интересно, - ответил человек, выкинув остатки самокрутки в обрыв.
Пальба все ещё продолжалась, но сами выстрелы стали громыхать реже, видимо оппоненты перешли в позиционное противостояние.
- Как все закончится, я хочу, чтобы ты связался с нашими новыми арабскими партнерами и сообщил им, что мы разобрались с небольшим недоразумением, - в пол оборота головы сказал Мастодонт.
- Вы уверены, что таким людям можно доверить крупное дело, Мистер К, мы ранее с ними не работали, - ответил Ричард с долей сомнения.
- Они все сделают как надо, уберут эту деревенскую шваль с пустыни, построят здесь новый мир, который принесёт нам отличные деньги, Ричард, - многообещающе сообщил загадочный человек.
- А куда пойдут местные? Что мы будем с ними делать? Кто-то уже давно здесь обжился и устроил своё хозяйство? - вопросительно воскликнул Архитектор
- Если сами не додумаются слинять из этой дыры, то придётся уплотнять ими фундамент. Это же выродки, Ричард. Весь Север - это выродки, которые не следуют простым правилам: быть тише воды, ниже травы, - с каплей ярости ответил Мастодонт.
Выстрелы утихли, и пелена тумана застелила ночную дорогу. Невидимые наблюдатели сели в неподалёку припаркованный автомобиль и тронулись по окольному пути. В дали слышались множественные звуки сирен, а палящее солнце начало медленно выглядывать из-под покрывала горизонта.
Когда они превращаются в решето от выпущенного свинца. Полотно уже не так плавно развивается по ветру из-за сквозных отверстий малого и крупного диаметра, но все ещё остаётся знаменем, несущее в себе и смысл и цель того, куда этот символ движется. Обычно, если ткань зияет достаточно сильно, это может говорить о многом: если оно зияет, распластавшись на мокрой от крови земле, то это явное поражение его почитателей, но если оно зияет, раскинувшись по ветру, то победа хоть и не досталась малой кровью, однако уже в руках тех, кто за знаменем этим стоит.
Отдельная роль в этом вопросе относится знаменосцу или даже знаменосцам. В первых рядах движется фигура, на первый взгляд совсем не вооруженная, но это не совсем так: его оружие - знамя, которое направляет людей вперёд. Жизнь этой фигуры достаточно скоротечна, а ее роль слабо отражена в писаниях современности. Когда знаменосец погибает, следующий за ним воин подхватывает знамя, которое уже начало зиять, но зиять не так сильно, как в момент, когда его подхватит следующий и последующий знаменосец. И так будет пока чьё-то знамя не окажется без своего оруженосца. Пешка всегда стремится дойти до края доски, как бы пронеся торжественное полотно через все поле боя, чтобы вырваться в дамки и стать героем - стать героем, который сможет поменять ход сражения.
На берегу реки где-то вдоль горных северных хребтов расположились люди, чтобы помянуть и отправить в последний заезд своих братьев. Мешки с трупами набухали ещё свежей кровью, подпитывая дикую почву багровым нектаром смерти. Люди молча стояли и смотрели на этот ряд мертвых тел. Кто-то подносил какие-то небольшие предметы и аккуратно складывал в подсумок мешка с телом, кто-то ронял слёзы пока никто не видит. Короткий ритуал прощания вскоре был окончен, и Капитан отдал команду: «Грузите!».
Два Кандидата начали подхватывать тела одно за другим и аккуратно складывать на небольшую лодку, пока боеукладка из мертвых тел не была ровно уложена на дно последнего уходящего корабля. Когда все было готово, Капитан достал из сумки несколько окровавленных жилетов с рокерами Клуба и застилал ими мертвецов.
«В последний путь…», - тихо произнёс человек и оттолкнул лодку от берега.
Люди наблюдали как судно медленно отстало от своей стоянки, и, подхваченное течением горной реки, устремилась в низину, где ее ждал необъятный океан…
Через пару часов члены Клуба были собраны на ферме О’Нейла в одной из ночлежек. Здесь им предстояло переждать какое-то время и придумать дальнейший план действий. В зале кого-то штопали прямо на столе: байкер кричал и извивался, от чего старый стол издавал неприятный скрип. В комнате пригубляли виски и смолили остатки своих запасов.
Пятеро убитых, трое раненых, - Клуб сильно ослаб после этой перепалки и должен был залечь на дно, чтобы восстановить остатки своих сил. Они просто ждали в этой коварной неизвестности, ждали непонятно чего, а может кого?
“Доброе утро, солнечный Лос-Сантос! С Вами я, ваш любимый ведущий Эдди Морроу, с которым так приятно начинать утро на радио Визаж…», - прозвучало из приемника и немного оживило тухлую обстановку траура.
“Наше празднование дня банана прошло успешно, а значит возвращаемся к обыденному рациону питания, друзья мои. Не секрет, что настоящему крепкому американцу необходимо достаточно жиров, белков и углеводов, чтобы поддерживать статус не только сильного человека, но и здоровой нации. А что может быть лучше в соотношении КБЖУ, чем сочный ароматный бургер из мраморной говядины, с ломтиком сыра, салатом и соусом 1000 островов. Рождённое в 1900 году в штате Коннектикут, американское кулинарное чудо начало быстро завоевывать сердца и желудки американцев по всему континенту. Сегодня сеть разных закусочных от Ин-эн-аут до Голден стейта предлагает разные вариации этого блюда, однако, на мой взгляд, самым вкусным и демократичным по ценовой политике бургером для меня всегда был тот, который подают в Andros Mullik Burgers Company, которая находится близко к государственному пляжу и Капитолию. Только там, надкусывая свежую прожаренную на гриле котлету, я понимаю, что мой день начался правильно», - сообщил голос диктора, который после прервался аудиорекламой бургерной Мулика.
Короткая реклама с западающей в голову песней закончилась звуком броска котлеты на плиту и ее мгновенным скворчащим шипением. В след за звуками рекламы в соседней комнате док вырвал из мясистого бедра последний осколок пули, и с небольшим куском окровавленного мяса кинул на стол.
«Well done! Ваш боров и его окорочок будут жить», - прокричал с акцентом русский док, запрокинув склянку со спиртом, и, смочив гнилые зубы и рот, сплюнул прямо на открытую рану байкера, отчего последний вышел из бессознательного состояния, издал какой-то звук, и снова вырубился.
«Сейчас заштопаем, и можете забирать. Ничего не посоветую кроме антибиотиков, чтобы исключить заражение, и 0,5 водочки перорально два раза в день, чтобы в себя даже не приходил пока рана не затянется», - пробормотал старый хирург, и удалился в дальнюю комнату вымыть руки и накатить.
Над президентом док долго старался. Башмаки у стола прилипали к полу от стёкшей крови, одна цельная пуля и три осколка второй лежали на металлическом подносе рядом с головой пациента, как бы указывая на то, в какое место они изначально предназначались. Байкеры столпились вокруг стола, и осматривали ещё не обделённое жизнью тело.
«Срочное сообщение!», - не утихал радиоприёмник.
«Сегодня ночью произошла перестрелка на шоссе Сенора между сотрудниками Полицейского департамента Мишн-Роу и неизвестными. Среди правоохранительных органов большое количество жертв, ФБР уже прибыло на место происшествия. Преступники вооружены и очень опасны! Если вы обладаете какой-то информацией, обращайтесь в региональный офис Шериф-департамента или по телефону девять-один-один», - прогремел как пуля голос скопированного сообщения с полицейской волны.
Байкеры переглянулись, и посмотрели на Капитана, стоящего в углу комнаты, и смолившего папироску.
«Пора», - сообщила фигура в углу, выкинув бычок в урну.
Стройный мужчина лет 35-40 возглавлял небольшую колонну, которая колесила в глубь штата. На его куртке отсвечивала от яркого палящего солнца недавно пришитая нашивка Road Captain. Не сказать, что ее владелец был доволен своим новым титулом, однако и понимал всю ответственность за происходящее. Сигизмунду нравились байки, и вся культура его Клуба в целом, однако будучи кровным румыном, он недолюбливал криминальную часть своего хобби, но никуда уже не мог от этого подеваться.
В ту ночь раздалось несколько звонков, итог и содержание которых открыли полную картину происходящего. Проект, над которым трудится Ламаджо Индастриз лоббируется властями, а курируется некоторыми шишками из силовых структур. Оказавшись не в том месте, не в то время Клуб стал угрозой, а значит должен был получить четкие разъяснения куда лезть не стоит. Проведя короткое собрание без Президента, Клуб решил, что на такие разъяснения и рекомендации он будет реагировать крайне противоположно, именно поэтому колонна байков сейчас ехала по дороге к индустриальной зоне.
Пара шептунов сообщило доверенным лицам в Клубе, куда отправляются фуры со всем барахлом с портового склада. Байкеры посчитали лучшим способом мести взорвать все орудия труда и оружие, дабы не только насолить выродкам из фирмы, но и замедлить процесс урбанизации, а по другому говоря в этом контексте, разрушения Севера.
Склад разгрузки располагался в горной местности в нескольких милях от восточного шоссе, скрытый от любопытных взглядов и лишних вопросов. Здесь постоянно колесили фуры с уже известным логотипом, рабочие то и дело суетили промеж новых партий груза, грозно прикрикивая друг на друга. Мото-бригада затаилась за песочными навалами и, то и дело, поджидала, когда представится лучший момент для диверсии. И вот, спустя несколько часов ожидания, раздался рёв граммофонов, приглашающий разнорабочих на их обеденную трапезу. Капитан убедился, что все рабочие покинули зону разгрузки и одобрительно кивнул своему отряду «мото-стрелков».
«Заходим», - прошептал человек, оглянувшись на своих товарищей.
Они быстро заняли брошенные площади склада. Проникнуть незаметно прямо в гущу хранилища двадцатитонных контейнеров с оборудованием и небольших деревянных ящиков с разнородным товаром оказалось достаточно просто. Тогда один из байкеров, аккуратно скинув с себя небольшой рюкзак, принялся распаковывать его содержимое.
«Сколько тебе нужно времени», - уточнил Капитан, подойдя к копашащемуся в сумке человеку.
«Пара минут, если не будете отвлекать меня лишними вопросами», - резко ответила фигура, медленно достав из рюкзака замотанный скотчем предмет.
Байкеры заняли позиции для обороны в ожидании, когда подрывник закончит свою часть работы.
По дороге к «горному тайнику» с восточной трассы свернуло несколько автомобилей. Этот кортеж не имел признаков представителей закона, но и туристами их назвать нельзя было. Лимузин представительского класса двигался в сопровождении двух Ренжей, уверенно поднимаясь по казалось бы свеже раскатанной дороге. Человек на заднем сидении курил сигару, выпущенную на островке счастья Тенерифе, и смаковал Бурбон вместе с его деловым партнером.
«Так мы договорились, мистер Ламаджо?», - уверенно произнесла крупная фигура Мастодонта, сделав очередной глоток напитка.
«Достойное предложение, но я бы нашёл его более увлекательным, если Вы отдадите нам часть своих бизнес-активов», - нагло выкинул собеседник.
«О чем идёт речь?» - строго спросил Мастодонт.
«Дело в том, мистер К, что мы получим свои деньги от этого проекта, но нам нужно расширятся, и Америка станет достойным пристанищем для нашего филиала», - спокойно ответил незнакомец.
«Я понял к чему вы клоните, Самуэль, но также и вы должны понимать, что это мой город, только мой», - повысила голос крупная фигура.
«Я ни в коем случае не претендую на ваш статус, нам нужны только территории для ведения бизнеса», - произнёс Самуэль.
«Я думаю, что можно потеснить несколько компаний. Территории таких предприятий как реабилитационный центр «Nox Health», автомобильное ателье и мастерская «Кавказские», каршеринговая компания «Black» с удовольствием уступят вам, если конечно я скажу», - отрезал Мастодонт.
«Эти люди давно обосновались в этом штате, в вашем решении не будет доли сомнений или жалости?», - вопросительно ответил Самуэль.
«Дружище, я всегда выхожу на любой разговор подготовленным, и у меня сразу же есть несколько вариантов развития диалога, в том числе интересных предложений. А что касается этих стариков… Лучше уж кинуть прикормку новому игроку на рынке, чем кусок мяса старым завсегдатаем. Их время истекло, все что они могли дать - мы уже получили, так сказать выдоили и высушили их. Их ресурс закончился, и они более нам не интересны», - вёл рассказ мистер К.
«Мистер К, а что мешает вам также поступить с нами в будущем?» - воскликнул мистер Ламаджо.
Недалекий взрыв отвлёк главу арабской строительной компании от мысли, и заставил выглянуть наружу бронированного лимузина. Здание некогда бывшее складом раскинулось по горной цепи, поджигая обломками близ росшие деревья и кустарники. Зрелище было как будто при извержении небольшого вулкана на необитаемом острове.
«Чем они напичкали эти контейнеры, да и ещё и так, чтобы этот фейерверк так шандарахнул?», - с интересом прокричал один из байкеров, пристраиваясь в уезжающую колонну.
«Чтобы там ни было, оно более не сможет шандарахнуть на нашей земле», - прикрикнул Капитан.
Колонна вернулась на трассу и медленно двинулась в сторону своего бара, получив небольшую частичку удовлетворенности.
Человек проснулся от сильного жара и мокрых от обильного пота простыней. Все тело ломило, и эта боль не давала подумать ни о чем другом. Глаза были завалены белой пеленой. Байкер взялся за край кровати и попытался приподняться. Кряхтя, он все таки смог усесться в полу присяди, и оглядел комнату.
Бар Yellow Jack служил не только местом отдыха и переговоров, здесь на втором этаже было несколько комнат, предназначенных для гостей и путников северного шоссе. Здесь временно разместился Президент под охраной небольшого контингента проспектов. Сделав глубокий вдох, байкер потянулся за бутылкой воды, что стояла на прикроватной тумбе в ряд с какими-то пилюлями и пакетиками. Ему едва хватило сил, чтобы скрутить крышку с бутылки, после чего ещё меньше осталось, чтобы поднести литровую бутылку выше и сделать глоток. Снизу было шумно: шло какое-то активное обсуждение. Президент ухватился за трость у кровати, по видимому, дарованную старым подпольным доктором в угоду его кровоточащих конечностей, и двинулся к лестнице.
«Не, ну ты видел как там все взлетело на воздух?! Я такое только в голливудских боевиках смотрел!», - выкрикнул байкер за стойкой, делая глоток местной «разливнухи».
«Они теперь будут очень злы», - ответил человек с противоположной части стойки, устанавливая новую кегу хмельного.
«Это самое малое, как мы могли им ответить», - вклинилась фигура за столиком в большом зале.
Президент спустился, прокладывая себе дорогу упором на трость, и одновременно держась за поручень. Помещение затихло и устремило взгляд на гостя со второго этажа.
«Андрей, налей бокальчик, будь другом», - тихо произнёс человек с лестницы.
По крану потекло пенное, а все присутствующие начали сбиваться за стол.
«Итак, что вы снова учудили?», - спросил Артур, облокачиваясь на стол.
Спустя час байкеры закончили своё собрание, на котором обсудили засаду на них, потери и взрыв в складском комплексе. После крайней встречи стол явно поредел, пустые места «стариков» Клуба вызывали недовольство и тихую скорбь.
«Эд, нужно восполнить наш стол, нас очень мало, кто у нас там из проспектов готов?», - спросил человек с нашивкой президента.
«Они ещё совсем зелёные, пол года максимум, я не думаю, что стоит принимать кадровые решения в торопях», - сказал Казначей, усевшись на кресло-качалку.
«Нам придётся это сделать, чтобы сохранить баланс сил, давайте проголосуем», - спокойно ответил Артур, обращаясь ко всему столу.
Президент поднял руку и тихо ответил: «За». После него начали одна за другой подниматься вверх ладони, указывая на согласие по новым полноправным членам Клуба.
«Ну чтож, Хан, приведи кандидатов», - повернув голову к байкеру, сообщил президент.
«ГБР «Петля»! Никому не двигаться! - прозвучало в граммофон.
Не успел Хан выйти за двери заведения, как внутрь начало вваливаться несколько человек с нашивками N.O.O.S.E. Где-то в соседней комнате разорвалась светошумовая граната. Ближайшее окно было выбито влетевшем в него оперативником Tactical Response Unit. Спецотряд сработал «на ура» и уже через пару секунд все байкеры были на контроле.
«Ах вы мрази! - воскликнул один из представителей мотокультуры и сразу получил прикладом в подбородок, свалившись без сознания.
Все население Yellow Jack прошло мгновенную перепись и досмотр. Когда силовики удостоверились, что потенциальная угроза минимизирована, один из представителей правопорядка подал сигнал кому-то по ту сторону двери бара. Через пару мгновений дверь распахнулась, и в помещение вошёл тот самый коп.
«Давно не виделись, мистер Пивоваров», - произнес полицейский, чья лысина сияла даже при приглушенном барном свете.
Нас снарядили браслетами и начали выводить из нашей обители. Сергей Кот держался уверенно, ведя Президента Клуба в свою служебку. Давно мы не носили этих оков, не попадали в неприятности, какие нам принесли последние несколько дней. Все менялось, но не в нашу пользу.
«Усаживайтесь по удобнее, дорога будет долгой», - съехидничал Кот, приглашая арестованным расположится на заднем сидении.
Как только последние пассажиры уселись в предназначенный для них транспорт их турпоездка началась. Кот рванул вперёд как бы не дожидаясь остальных своих коллег.
Кот ехал быстро, но аккуратно, всю дорогу молчали. Кот справлялся с трафиком на своем Додже, а я справлялся со своими мыслями на заднем сидении служебного автомобиля.
«Каково это осознавать, мистер Пивоваров, что на этом точно все кончено?», - произнес Детектив, посмотрев в зеркало заднего вида.
«Вы правда думаете, что на этом все, Детектив?», - с ухмылкой и смирением спросил Артур.
«А вы еще на что-то надеетесь? Перестрелка с сотрудниками на Сеноре, взрыв склада гособоронзаказа. Это уже точно не сойдет вам с рук, вы теперь не рядовой преступник, а настоящий террорист», - утвердительно ответил Кот.
«Мои руки в крови, детектив, но вы замараетесь побольше моего, если продолжите участвовать в этой продажной клоунаде политиков», - агрессивно сказал Президент, посмотрев на детектива в зеркало.
Машина свернула куда-то в гору, и помчалась по серпантинам прямиком на высоту, с которой открывался вид на весь город «Святых». Детектив дал по тормозам, припарковав свой Додж вдоль дороги, и развернулся к Президенту в пол оборота.
«Знаешь, Артур, может быть я и не такая марионетка в руках этой системы, как ты думаешь. Сегодня вечером я мог бы получить звезду и стать героем этого Штата. Политики бы закончили свой проект, Ламаджо Индастриз бы захватило наш город, и в скором времени мои дети бы начали выплачивать кредиты за землю, на которой наши предки жили годами. А ты? Ты бы лежал где-то недалеко отсюда с простреленным черепом, я бы пошел в бар, чтобы забыться, и наша партия была бы разыграна», - спокойно произнес детектив, глядя в глаза человеку на заднем сидении.
«Но и что тебя останавливает, чтобы сделать все так, как нужно, как задумано?» - спросил байкер, не отводя глаз.
«Наш Штат, наш мирок давно гниет в этой системе самосуда, денег и вседозволенности. Сегодня вы - козел отпущения, а завтра - все мы оставшиеся погибать в этой чуме. Если и мне сегодня решать судьбу этого противостояния, то я бы хотел, чтобы у нашего будущего были все шансы решить это правильно, не всегда буквой закона, но справедливостью», - смело сказал детектив, после чего кинул ключи на колени Артура.
Президент поймал ключи и тотчас вскрыл кандалы, натиравшие его запястья.
«Я рос на Севере прежде чем переехать в город, поймите меня правильно... Есть такая фраза в шахматной партии «Северный гамбит»...», - не успел закончить Кот.
«Пожертвовать чем-то, чтобы изменить положение дел всей игры», - перебил своего собеседника байкер.
«Именно так, и я надеюсь, что вы воспользуетесь своим новым положением, чтобы еще раз сыграть», - сказал Сергей Кот, и, зажав педаль газ, врезался в ближайший столб.
Я вернулся в бар, где меня уже поджидали остатки нашего Клуба, кого не забрали силовики в свои норы в предвкушении бесконечных допросов. Здесь, в нашем головном чаптере собрались все, кто успел убежать от рук правосудия, кого не застали в тот день налеты спецструктур по домам и их глубинкам. Войдя внутрь я понял, что новость расползлась далеко за пределы Севера, и все наши Чаптеры слетелись тот час, чтобы оказать нам помощь. Клубы центра, Лос-Сантоса, Сэнди-Шорса, Палето Бей приветствовали нас, их нашивки с черепами украшали антураж этого заведения: это была целая армия, которая защищала теперь уже практически неприступную крепость Yellow Jack, и в желто-черных тонах косух и ярких фар освещала обители бара.
Все они ждали слова, они ждали наставления.
И наше наставление было следующим: «Мы будем бороться за каждый акр нашей родной земли».
Эти слова легли в основу того дня и ночи, когда пролилось очень много крови по обе стороны. Пока силовые структуры были заняты нашей жертвой, нашими братьями, нашим «Северным гамбитом», которых они взяли для суда, а может даже для самосуда, мы - остатки нашей культуры, не думали угасать, мы сопротивлялись. Наши верные братья нападали на каждый центр формирования Ламаджо Индастриз, уничтожая их центры по всему Свободному Северу.
Это был наш долг, это была наша судьба...
Как завещали предки, те кто выжил в тот день, будут чтить вечную память тех, кто погиб за наше общее дело.
Этот бой был выигран, но война только начиналась, открывая грани новой главе той книги, что мы с вами, дорогие читатели, вместе пишем уже очень давно, пишем с ненавистью и любовью, скорбью, недовольством, гневом и одновременно радостью.
Наши знамена зияли, раскачиваясь по ветру, даруя надежду остальным обитателям нашей северной глуши.
Наша партия была окончена, пешка забралась в дамки... В предвкушении новых вызовов и новых партий с еще более окрепшим соперником. Вызовам, к которым мы точно будем готовы...
Отцам-основателям, значимым людям и всем тем, кто приложил руку к этой небольшой книге-рассказу посвящается...
Кресты существуют в той или иной форме уже более 3 лет, и это заслуга многих людей, прошедших с нами сквозь череду побед и невзгод, кто не утратил стимула (а может и утратил, но вернул его) двигаться дальше за этой идеей, обретая смысл того, что он делает в особую оболочку чего-то по-настоящему великого.
Путь Крестов начался с еще одного человека, чью память нужно почтить. Этого парня звали Pavel Schrute, он является вторым основателем нашей семьи и нашего движения. Рассудительный человек, который в былое время покинул нас, но за то время, что он был с нами, он был светочем в этой темноте нашего пути, пути нашей семьи.
Почитаем память всех капт-составов, что рука об руку билась с нами за наши общие достижения в этом турнире жизни: Brainkillz, Draghell, Bounty, Size, Banhammer, Cortez, Livingstone, JustWild Genocide, Force, Shox, Inversia.
Вспоминаем с большой любовью и ждем нашего героя Amar Magomedov, кто боролся за правду в реальной жизни в сложных реалиях геополитики и настоящей, не так как у нас тут в игрушках, войны, кто поддерживал семью, наставлял ее и был ее сердцем. Бог с тобой, и он поможет тебе выдержать все трудности жизни, что предоставила тебе судьба.
Благодарим всех моих заместителей в былые времена: Ivan Gradov, Evgeniy Oblomov, Alex Bogov, Andrew Pivovarov, Edward Pivovarov за их терпение меня и сложных обстоятельств нашего существования. Ваши имена выскоблены на камне истории нашей семьи.
Благодарим Alex Nazlo и Sky Sauntren за то, что были одновременно и тормозом и газом этой семьи. Хорошие товарищи и верные друзья. Отцы JustWild вас простили, столько времени утекло.
Благодарю душевно от себя Thomas Nox, ведь без его искусства и видения нашей идеи все бы пошло насмарку. Это тот человек, который воплотил в вижуал все те идеи, которые видела и чувствовала наша семья.
Благодарю The Deld aka ART XIII за прекрасный промо для нас в качестве исключения. Может быть даже это как-то негативно повлияло на репутацию, а может и наоборот, сподвигло многих призадуматься о твоих профессиональных умениях. Желаем тебе карьерного роста и творческого развития.
Верим в вас, ныне существующие Кресты, под разными фамилиями, разных национальностей и вероисповеданий, что наша история не угаснет, а пронесется через ваше поколение к следующему поколению, образуя новый пласт нашей семьи.
А я? Я буду всегда следить за вами, наставлять вас и вести...
Искренне Ваш, Артур Пивоваров. И пусть наши знамена всегда зияют по ветру.
Story by Arthur Pivovarov (Pivowar#1681) Design and post-processing by Thomas Nox (Splintash#8060) & Edward Pivovarov (YourAss#9032)
Special thanks to Dark, Davidoff, Ghost, Shelby families and close friends Inspired by Siberian Crosses famq
